Кто не думает о последствиях
Шрифт:
Великий Гарун говорил глубоким, хорошо поставленным голосом, очень веско и убедительно.
– Если мы хотим, чтобы народом соблюдались законы, значит, должны соблюдать их в первую очередь сами! А значит, надо отказаться от всех этих «зачисток», от всех этих КТО, массовых облав и повальных арестов! Недопустимо применение избыточного и неоправданного насилия к людям, которые ничем не запятнали своего честного имени! Хочу выразить надежду, что будущее за правовыми мерами, такими, как «камринское соглашение»! А безосновательные силовые меры должны остаться в прошлом!
Следующим выступил депутат
– В продолжение разговора, начатого мэром Махачкалы, хочу сказать конкретно о Камрах. Я сам родом из Камров, там и живу. Недавно я лично наблюдал картину, как старейшины села жаловались крупному полицейскому начальнику на то, что подчиненные ему войска, расположившиеся возле садов, ходят раздетыми по пояс. И знаете, что он ответил старейшинам? Он ответил им: «Военные же вам не говорят, что когда вы молитесь, то свой зад им показываете?! Вот и вы не смотрите, чем они у себя в лагере занимаются!» Это ответ представителя федеральной власти! Или полковники и генералы думают, что если их назначили в Москве, то можно творить здесь беспредел?! Я считаю, нужно сообщить руководству страны о таком недопустимом поведении военных! Это не имеет ничего общего с борьбой против терроризма, который я конечно же беспощадно осуждаю! И мы не можем испытывать терпение людей, которые даже в знак протеста перекрывают дороги, парализуя движение по республике!
Председатель заглянул в свой список.
– Слово предоставляется начальнику налоговой службы Наврузу Курбангалиеву!
Что говорил Мытарь с трибуны, он и сам, пожалуй, не смог бы повторить. Что-то о том, что такое количество прикомандированных сотрудников республика не может прокормить… Что войска пользуются газом и электричеством, за которые расплачивается народ… И еще какой-то бред про налоги… Главное – все поняли: он поддерживает предыдущих ораторов.
Законодательное собрание приняло решение, в котором подчеркивалась важность и необходимость борьбы с терроризмом и вместе с тем осуждалась практика массовых репрессий, при которых страдают не террористы, а простые, ни в чем не повинные люди. Обращалось внимание руководителей всех силовых структур на необходимость строжайшего соблюдения законности и обеспечения прав и законных интересов граждан.
На следующий день режим КТО в Узергиле отменили, войска вывели к местам их постоянной дислокации. Дадаш Насруллаев, Фатима Дадаева и еще несколько задержанных были освобождены в связи с отсутствием доказательств вины.
* * *
Камры
Субботним днем к дому депутата Магомедова подъехал кортеж из десяти машин, полностью перекрыв нижнюю камринскую дорогу. Предупрежденный заранее начальник охраны открыл черные кованые ворота, к которым направлялись сразу три амира – Оловянный, Абрек и Гюрза. Вместе они собирались очень редко: слишком большой соблазн для федералов, когда три амира вместе. Но сегодня есть повод. Да и силовикам теперь не до них – получили из Москвы «по самые помидоры» за вопиющие нарушения законности и расшатывание обстановки в республике.
– Ассаляму алейкум! – приветствовал Оловянный встречавшего их у ворот Депутата. – Гостей ждете?
– Конечно, ждем! – Депутат расплылся в улыбке. – Друзьям я всегда рад.
На
Магомедали поочередно приобнялся с гостями. Охранники амиров оцепили дом – мало ли, вдруг найдется какой-нибудь самоубийца… Да и нужно же чем-то заняться, работу свою обозначить, если во двор не пригласили.
Во дворе, под ореховым деревом, стоял стол, сервированный на четверых. Хозяин пригласил гостей садиться. Непьющим среди них был один Оловянный. Депутат налил себе и Гюрзе коньяк тридцатилетней выдержки, Абрек выбрал водку. Вина на столе не было – Аллах запрещает пить сок виноградной лозы. Оловянный налил себе абрикосовый сок, но садиться не торопился.
– Разреши нам поблагодарить тебя, брат наш Магомедали! – обратился он к Депутату.
Прочувствовав торжественность обстановки, остальные тоже встали со стульев, взяв в руки бокалы…
Следующим произнес слово Абрек. Он поблагодарил и Депутата, и Великого Гаруна, и всех, кто способствовал освобождению его брата и самого ценного специалиста. Особенно выразил благодарность товарищам по борьбе – Оловянному и Гюрзе.
Потом выступил Гюрза, затем, с ответным словом, хозяин. Когда официальная часть была выполнена, присутствующие почувствовали себя свободнее.
– Я после звонка Руслана сразу своей «торпеде» позвонил, – смеясь, рассказывал Гюрза. – Говорю ему – срочно собирай всех, езжай на Акушинского, к заправке «Лукойловской». А он у меня спрашивает: «Железные вещи брать?»
Абрек засмеялся, Депутат улыбнулся, хотя ни одному, ни другому было не понятно, что тут смешного. Заметив это, Гюрза пояснил:
– Я его поднимал забастовку делать в знак протеста, а он думал, что надо заправку разгромить!
Теперь все рассмеялись.
– Начальника группы оперативного управления с должности сняли, – сообщил Депутат, когда смех стих. – По слухам с самого верха, там вообще вопрос о ликвидации таких групп по всей России рассматривается.
– Пока мы вместе и нас поддерживают столь авторитетные люди, кафиры нам не страшны! – констатировал Оловянный, поднимая бокал с абрикосовым соком.
* * *
Космос – «Хуптенская яма»
Спутник военного назначения «Космос-1750» привычно фотографировал через мощную оптику горные районы Дагестана. В серии «В» на снимки № 1–10 попал глубокий провал, диаметром около десяти метров, известный в узких кругах под названием «Хуптенский феномен» и до сих пор не получивший научного объяснения. Неподалеку стоял джип и несколько человеческих фигурок. Что они делают в этом обычно пустынном месте, сверхчувствительная аппаратура определить не могла. Да это и не входило в ее задачи. Они были просты и конкретны: фиксировать происходящее внизу, в полосе наблюдения, и передавать данные в Центр. За семь с половиной минут «Космос-1750» переместился на пятьсот километров, и под его объективами оказались совсем другие квадраты земной поверхности. А снимки серии «В» ушли по назначению, где не привлекли никакого внимания.