Кто не спрятался
Шрифт:
Ушибленное плечо ныло – сегодня Келли ударилась о стену, неудачно свернув за угол, когда сбежала по эскалатору и выскочила на платформу станции «Марбл Арч». Она опоздала всего на пару секунд и теперь досадовала, что этот огромный синяк на левом предплечье и беготня – все оказалось впустую. Ничего, в следующий раз будет проворнее.
Электричка остановилась на станции «Ливерпуль-стрит», и у еще не открывшейся двери вагона сгрудилась толпа народу.
Сердце Келли забилось чаще.
В самом центре толпы, едва узнаваемый в джинсах не по размеру, куртке с капюшоном и бейсболке, стоял Карл. Келли сразу увидела его и – невзирая на отчаянное желание поскорее добраться домой – поняла, что ей не отвертеться.
Судя
Она выскочила из вагона, когда двери уже закрывались. Вначале Келли показалось, что она его потеряла, но затем она заметила его бейсболку ярдах в девяти впереди – Карл не бежал, он ловко маневрировал в толпе пассажиров, покидавших платформу.
Если Келли чему-то и научилась за последние десять лет в подземке, так это тому, что вежливостью делу не поможешь.
– Осторожно! – завопила она, протиснувшись между двумя пожилыми туристами с чемоданами и переходя на бег. – Пропустите!
Может быть, сегодня утром она его и упустила, заработав синяк на плече, но второй раз ему от нее не уйти. Свифт мельком подумала об ужине, который дожидается ее дома. Эта эскапада продлит ей рабочий день еще часа на два. Но что поделаешь, долг есть долг. А по дороге домой всегда можно купить кебаб.
Карл поднимался со станции на эскалаторе. Келли знала, что это типичная ошибка новичка, в такой ситуации стоит пользоваться лестницей. Там не так много людей и легче бежать, чем по движущимся ступеням. Но когда Келли поравнялась с Карлом, ноги уже сводило болью от напряжения. Добравшись до верха эскалатора, он оглянулся через левое плечо и свернул направо. «Черт бы тебя побрал, Карл! – подумала Келли. – Я вообще-то уже смену должна была сдавать».
Последний рывок – и Свифт догнала его у билетного терминала, схватила за куртку и заломила ему руку. Карл пытался вырываться и сбил с нее фуражку. Келли боковым зрением заметила, что фуражку кто-то поднял, и надеялась, что этот человек не сбежит. У нее и так уже были неприятности с отделом снабжения – на прошлой неделе она потеряла дубинку в потасовке и теперь не собиралась в очередной раз выслушивать нравоучения.
– У меня ордер на твой арест за неявку в суд, – запыхавшись, выдавила Свифт. В полицейском жилете было нелегко сделать глубокий вдох. Сняв с пояса наручники, она защелкнула их на запястьях Карла. – Попался, приятель.
Я тебя вижу. Но ты не видишь меня. Ты поглощена книгой. На обложке – девушка в алом платье. Я не вижу названия книги, но это не важно. Они все об одном и том же. Парень встречает девушку. Или парень преследует девушку. Парень убивает девушку.
Я усматриваю в этом некоторую иронию.
На следующей остановке в вагон входит толпа пассажиров – отличный повод подобраться к тебе поближе. Ты держишься за поручень в центре вагона, другой рукой сжимая книгу и ловко переворачивая страницы большим пальцем. Мы так близки сейчас, что наши плащи соприкасаются и я чувствую ванильный аромат твоих духов. К тому времени, как ты уходишь с работы, запах успевает выветриться. Некоторые женщины прячутся в туалете во время обеденного перерыва, подправляют макияж, обновляют духи. Но не ты. После работы серая подводка уже размазывается, сливаясь с темными кругами под глазами, кругами от усталости. После работы вся помада уже осталась на бессчетных стаканчиках кофе.
Но даже в конце долгого рабочего дня ты прекрасна. А это что-то да значит. Правда, дело не всегда в красоте. Иногда важна экзотичность стиля,
У тебя большая сумка. Обычно ты носишь ее на плече, но когда в вагоне людно – как бывает, когда ты едешь с работы, – ты ставишь ее на пол, между ног. Сумка приоткрыта, и я могу заглянуть внутрь. Там лежит кошелек – бежевый кожаный кошелек с золотистой застежкой. Расческа с застрявшими между зубцов светлыми волосками. Аккуратно свернутый пакет для покупок. Пара кожаных перчаток. Два или три коричневых конверта – ты вскрыла их, прочла содержимое, а потом сунула в сумку. Письма тебе оставляют на коврике перед дверью, ты читаешь их на платформе, когда ждешь электричку. Я вытягиваю шею и вижу, что написано на верхнем конверте.
Теперь я знаю твое имя.
Едва ли это имеет какое-то значение – в наших с тобой отношениях имена не будут важны.
Я достаю телефон, включаю фотоприложение, поворачиваюсь к тебе, большим и указательным пальцем настраиваю кадр, чтобы на снимке было только твое лицо. Если кто-то обратит на меня внимание, то подумает, что я загружаю в «Инстаграм» или «Твиттер» свой снимок по дороге на работу. Хэштег «селфи».
Тихий щелчок – и ты моя.
Поезд поворачивает, а ты отпускаешь поручень и тянешься за сумкой, все еще не отрываясь от книги. Если бы я не знал тебя, я бы подумал, что ты заметила мой взгляд и теперь хочешь застегнуть сумку, чтобы я не увидел лишнего. Но дело не в этом. Поезд поворачивает – значит, тебе сейчас выходить.
Тебе нравится эта книга. Обычно ты прекращаешь читать куда раньше – дочитываешь до конца главы и суешь в книгу открытку, которой пользуешься вместо закладки. Но сегодня ты все еще читаешь, когда поезд останавливается на станции. Ты все еще читаешь, шагая по платформе, временами поглядывая вокруг, чтобы ни на кого не наткнуться.
Ты все еще читаешь.
Я все еще слежу за тобой.
Глава 3
«Кристал Пэлас» – конечная. Если бы электричка не остановилась, я бы по-прежнему сидела в вагоне, всматриваясь в объявление и пытаясь понять, что же происходит. Я выхожу из вагона последней.
Дождь сменился мелкой моросью, но едва я вышла со станции, как газета в моих руках размокла, оставляя следы краски у меня на пальцах. Уже стемнело, но я все вижу, ведь горят фонари и на Энерли-роуд светятся сотни неоновых вывесок: тут полно кафешек и магазинов мобильных телефонов. С каждого фонаря свешиваются аляповатые гирлянды – город готовится к началу предрождественской ярмарки, на открытие которой на эти выходные соберутся всякие третьесортные актеришки – но еще слишком тепло, да и слишком рано, чтобы думать о Рождестве.
Я смотрю на объявление по дороге домой, не обращая внимания на стекающие с челки капли дождя. Может быть, это вообще не мой снимок. Может, у меня есть двойник. Едва ли бы меня выбрали, чтобы рекламировать секс по телефону, – я полагаю, что стоило бы разместить в газете фото кого-то помоложе и попривлекательнее. А вовсе не снимок женщины среднего возраста с двумя взрослыми детьми и следами былой красоты. При этой мысли я едва сдерживаю смех. Я знаю, что вкусы у всех разные, но стоит ли ориентироваться на такой узкий сегмент рынка?