Кто он?
Шрифт:
Мальчик на заднем сидении машины постоянно улыбался. У него было очень хорошее настроение. Он очень любил смотреть мультфильмы, но больше всего он любил путешествовать. Самое любимое его время был вечер пятницы, когда мама, возвращаясь с работы, забирала его из продлённой группы в школе. Они шли домой обязательно через магазин, чтобы купить продукты на предстоящие выходные, а он, размахивая портфелем, рассказывал маме, как провёл день и что Васька сегодня снова плевался и ему написали замечание в дневник. Когда они приходили домой, мама сразу бежала на кухню разогревать ужин, потому что скоро возвращается с работы папа, а они должны успеть собраться.
Мальчику нравилось, что в пятницу вечером не нужно было готовить уроки на завтра, и он весь отдавался
А потом начиналось самое интересное. Папа брал слегка потрёпанный рюкзак, который достался ему от дедушки-геолога, исходившего с этим рюкзаком пол-Сибири, мальчик – игрушечный самолёт, мама брала пластиковую корзинку с нехитрой едой и термос с чаем, и вся семья шла к лифту, спускалась во двор, где их ждал новенький ВАЗ-2106 зелёного цвета – гордость папы. Он очень долго копил на автомобиль, даже не стал брать кооперативную трёхкомнатную квартиру, когда ему предлагали на работе. Папа так и говорил:
– Ничего, нам троим и двушки хватит, зато будем с машиной, как люди.
Машина была ухоженная, отполированная, блестела хромированными молдингами 2 и колёсными дисками, а внутри пахла чистотой.
Папа, совершая ритуал, важно подходил к автомобилю, открывал ключами багажник, ставил туда рюкзак, потом открывал дверь пассажира, помогал садиться маме и только после этого открывал водительскую дверь, подмигивал мальчику, широко улыбался и говорил:
– Чего стоишь? Залезай.
2
Молдинг (от англ. molding, moulding – в данном случае «литая деталь», от «литьё») – декоративная деталь в виде накладной выпуклой планки.
Потом папа брал тряпочку из багажника, открывал капот, проверял уровень масла и его цвет. Масла всегда хватало, и было оно прозрачно-жёлтым. Следующий этап перед поездкой – папа долго и тщательно прогревал двигатель, умело управляя дроссельной заслонкой. И только когда дым из выхлопной трубы сменялся с сизого на чисто-белый, можно было отправляться в путешествие.
Когда машина выезжала со двора, рыча мотором, за ней обычно бежала ватага дворовых мальчишек, а мальчик становился на колени и долго махал им через заднее стекло. Как у большинства семей небольшого города, в котором они жили, у них была дача. Дача находилась в садовом посёлке, куда нужно было ехать сначала через весь город, а потом немного по трассе в пригород, к небольшим деревенькам, прятавшимся за придорожными посадками.
Дорога занимала больше часа. Папа включал магнитолу, и салон машины заполняли голоса Пугачёвой, Леонтьева и Ротару. Мама кормила всех бутербродами и предлагала выпить горячего чаю из термоса, который неизменно брала с собой. Когда машина съезжала с асфальта, начиналась традиционная русская грунтовка, которую не размывало даже в сильные дожди – так плотно её укатывали грузовики, забирающие песок из карьера возле реки.
Дача была огорожена тщательно окрашенным штакетником и представляла собой садовый домик, собранный из чего бог послал. Тут были и части деревянных ящиков, и фанера, в которую была упакована импортная чешская стенка,
Домик был небольшим и одноэтажным, имелись погреб для солений и чердак, где хранились вещи, которые некуда было складывать в квартире. Домик стоял на небольшом и ухоженном участке с ровными грядками и литыми бетонными дорожками, огибающими удачно посаженные яблони и кусты смородины. Но главной достопримечательностью дачи была крохотная банька, приютившаяся на самом краю участка. Папа был деревенский и привык, чтобы каждую неделю была баня, мама была городская, но тоже полюбила это душевное русское развлечение, а мальчик с самого рождения ходил с ними.
Когда семья подъезжала к заборчику, папа вставал на обочине, а мама шла открывать калитку. Если мальчик не спал, то бежал ей помогать. Небольшие воротца на тщательно смазанных петлях легко открывались наружу – папа за этим следил. Машина въезжала на участок и вставала на потрескавшуюся от солнца и морозов бетонированную площадку. Мама с сыном закрывали ворота с калиткой и шли открывать домик.
Затем мама спускалась в погреб за банкой солёных огурцов, помидоров или маринованными грибочками, протирала старый деревянный кухонный стол и выкладывала на него нехитрые закуски. Папа выгружал вещи и шёл за водой к колодцу. Вода была прозрачная, удивительно чистая, холодная и вкусная. Потом родители отправляли сына играть или спать, если приезжали поздно, а сами садились за стол. Мама доставала рюмки, протирала их салфеткой, а папа ставил на стол бутылку водки, срывал мягкий колпачок, и начинались душевные разговоры, иногда заходившие за полночь.
Утром в субботу вся семья просыпалась рано – у родителей были обязанности. Папа копал землю, мыл машину, чинил домик, электричество, забор, делал колышки и ремонтировал теплицу. Мама сажала урожай, полола сорняки, стирала, готовила еду. У мальчика особых обязанностей не было. Он любил помогать папе и не любил, когда мама просила его просила его помочь на грядках или в теплице.
После обеда папа затапливал баньку, а вечером, когда солнце клонилось к верхушкам деревьев, выросших на берегу недалёкой речки, папа с сыном шли в баню. При входе был холодный тамбур 3 , где все оставляли свою одежду и могли отдохнуть после пара. Сама банька совмещала в себе парное помещение и моечную. Печка стояла внутри, поэтому «первый пар» был очень жарким и сухим. Папа с сыном забирались на полати и разговаривали о нелёгкой мужской доле и планах на выходные. Потом папа поддавал на каменку рассола из таза с заранее замоченным берёзовым веником и умело парил сына, а затем себя до красноты кожи. Они оба, весело смеясь, голышом выкатывались на улицу, где их ждали вёдра с ледяной водой. Папа объяснял: чтобы не окочуриться, нужно сначала поплескать водой на ноги, потом на руки и только после этого выливать её на грудь и голову.
3
Тамбур (фр. tambour – «барабан») – небольшое проходное помещение между дверями.
Затем отец с сыном шли мыться. Садились на низкую лавочку, наливали горячей воды из бака над печкой, разбавляли её холодненькой из ведра, намыливали мочало, тёрли друг друга до красных следов и споласкивались. Потом мальчик шёл одеваться в чистое, а папа сидел на ступеньках, завернувшись в полотенце, и ждал маму.
В воскресенье утром – время рыбалки. Сын вставал с первыми петухами (их держали соседи по саду), надевал на майку папин тулуп, засовывал босые ноги в резиновые сапоги, брал под крыльцом жестяную баночку, в сарае – лопату и шёл копать червей. Самые вкусные красные черви были за баней, в компостной яме, куда свозили срезанную ботву и опавшую листву. Под прелой сероватой массой, исходящей паром, когда её приподнимаешь, скрывалась чёрная, как уголь, земля.