Кто оставил «варяжский след» в истории Руси? Разгадки вековых тайн
Шрифт:
Что мы видим в последних двух сагах? У конунга Вальдимара жену звали Аллогия. Под Вальдимаром следует понимать князя Владимира. Но тут возникают вопросы. По русской летописи, последние годы жизни Владимир находился в Киеве. В Новгороде он княжил при своем отце Святославе в 977–980 гг. Олав, как внук Олава Святого, не мог родиться раньше этого периода. Но если Вальдимар — Ярослав, то его жену по другой саге звали Ингигерд. Сюжет с птичками очень напоминает месть княгини Ольги древлянам за смерть своего мужа Игоря. Там к лапкам птичек привязывался горящий хворост. Слово «веринг» в других сагах не встречается. Раздел Норвегии между Харальдом и Магнусом похож на раздел Руси Ярославом и Мстиславом. Но вот сюжет саги об Эймунде, где сходятся три брата Ярицлейв, Вартилав и Бурицлав, подходит по сюжету не к борьбе Ярослава со Святополком и другими братьями, коих всего двенадцать, а к усобице Владимира, Олега и Ярополка в промежутке (по
Первое появление исландских саг в России относится к середине XIX столетия. В историческом сборнике за 1841 г. публикуются «Извлечения из саги Олова, сына Триггвиева, короля Норвежского. Пребывание Олава Триггвиевича при Дворе Владимира Великого» в переводе с исландского протоиерея Стефана Сабинина4. В этих «Извлечениях…» приводится многое из того, чего нет в современных переводах тех же исландских саг. То ли Сабинин сам дописывал (или досочинял) эти тексты, а потом их переводил на русский язык, то ли ему их дали, специально подготовив к русскому изданию, — вопрос остается открытым. Тем не менее некоторые выводы Сабинина мы и сегодня читаем в наших школьных учебниках. На его дополнениях строится официальная версия начальной русской истории. Она сразу была принята на ура. Она укрепила в обществе убеждение о норманнах-варягах как о завоевателях, оставивших большой след в русской истории, но еще больше в памятниках древности, закопанных в земле.
Вчитаемся в некоторые строки. Первое, что обращает на себя внимание, — это приписка к заглавию. В сагах нет указания о времени пребывания Олава сына Трюггви в Новгороде. Однако в переводе мы видим имя Владимира, время княжения которого приводится в русских летописях. Для подтверждения на первой же странице дается точная дата рождения Олава — 969 г. В концовке перевода Олав принимает участие в крещении язычников Гардарики. Однажды Олаву явилось видение, будто он разговаривал с Богом. Господь осенил его Святым крещением и внушил ему стать совершенным служителем Божьим. После этого он наказал ему отправиться в Грецию и найти там славных учителей. Олав так и сделал. В Греции он нашел епископа Павла и просил его ехать в Гардарики и исповедовать там учение Божие Христианское языческим народам. Сам он поехал следом. Приехав в Гардарики, он сначала проповедовал веру конунгу Владимиру и его супруге Адлогии. Конунг затруднился с выбором. Потом сказал, что лучше доверит решение супруге, которая гораздо умнее его. Обсуждение этого вопроса проходило на большом собрании. Оно закончилось обещанием принять истинную веру. Все долго рукоплескали такому решению конунга. В примечаниях протоиерей Сабинин пишет уже от себя о Владимире как о норманне в четвертом колене. Норманны, правившие некогда Гардарикой, «со времен появления их на Руси, непрерывно громят Славянские области. Аскольд и Дир овладевают Киевом. Военные действия Олега, Игоря, Ольги, Святослава и Владимира устремлены исключительно почти против народов славянского происхождения… нормане их всех называли общим именем Словене, то есть рабы»5.
Так что все, по мнению любителей древности поры IX в., сходилось. Варяги главенствовали на всей Русской земле. Русские летописи утаивают эти известия. Скандинавские источники являются наиболее точными. Значит, они должны быть положены в основу русской истории. Варяги пришли. Варяжками были их жены. Женой Ярослава тоже была шведка — Ингигерд. Правда, те же скандинавские источники ни Владимира, ни Ярослава мудрыми не считали. Только их скандинавских жен. Но этот «обидный» вопрос уже не обсуждался. Вокруг варяжской теории тут же появляется множество мифов. Главные из них — мифы о хождениях варягов-норманнов по Руси. Ведь, как записано в летописи и как говорится в сагах, им раздают города, они собирают повсюду дань, плавают через Русь в Византию и Восточные страны, торгуют и воюют, оставляя свои богатства на просторах Гардарики-Руси в кладах и больших могильных комплексах.
Впору задаться вопросами: какими маршрутами, когда и сколько варягов могли перемещаться по необъятным просторам славянских, тюркских и иных племен, рассеянных от Балтики до Черного и Каспийского морей? Собирали ли они на самом деле дань? Совершали ли торговые экспедиции? Или, может быть, путешествовали ради любопытства, выведывая, как бы между прочим, у населения места
Увы, но мы обязаны, как и многие поколения противников норманизма, вступить в дискуссию, чтобы еще раз показать негативную сторону теории с антирусским оттенком. Поэтому далее в этой части мы попробуем смоделировать ситуацию, что называется, наоборот и представить эпоху летописного варяжского завоевания так, как если бы действительно варяги могли свободно передвигаться по Руси в разных направлениях. Попытаться разобраться, в какое время и что послужило поводом для создания мифов о варягах — находниках на Русской земле.
Глава 2
По какому маршруту мог собирать дань Рюрик в «русско-финском» Залесье
…Однажды автору этих строк довелось поехать в командировку в город Котлас. Этот город находится на Северной Двине в южной части Архангельской области. Ехать надо было из Нижнего Новгорода на машине «Урал» с прицепом и грузом. По карте мы с напарником выяснили, что попасть туда можно тремя путями: прямо через райцентр Шарья на севере области, с востока через Киров и с запада через Вологду. Последний маршрут отпадал сразу: это лишних полторы тысячи километров. Через Киров казалось предпочтительнее, но расстояние все равно пугало. Прямая дорога тоже вызывала сомнения по причине ее качества. Особенно не внушала доверие пунктирная линия дорожного покрытия на карте. Но мы решили рискнуть.
До Шарьи доехали к обеду, легко и без приключений. Остановились у магазина, чтобы купить воды и чего-нибудь съестного. Водитель остался у машины. Как ответственный товарищ, он должен был проверить ее техническое состояние, хотя бы постукивая ногами по колесам. Возвращаясь из магазина с пакетом продуктов, возбужденный перспективами удачного путешествия, я, подходя к машине, почувствовал некоторую напряженность. Мой напарник стоял в окружении местной молодежи, и они что-то бурно обсуждали. При моем приближении все смолкли. Водителя, если мне не изменяет память, звали Саша. Он подошел ко мне и тихонько так сказал: «А дороги дальше нет!» Я смотрел по сторонам. Солнечный свет скользил по разноцветным крышам кирпичных домов, ровные асфальтовые дорожки расходились в разные стороны от магазина. Как-то не верилось, что где-то тут рядом кончается цивилизация.
После небольшой паузы Саша продолжил: «Правда, эти пацаны говорят: можно доехать до села Никольское, тут недалеко, найти трактор. Дорога там хоть и болотистая, но с трактором можно проехать. Всего одно препятствие — и все! Один из этих пацанов согласен нам помочь. Может поехать с нами». Я понял, что он уже морально к такому развитию событий подготовился. Для меня важен был фактор времени. Пришлось согласиться.
В Никольское мы приехали быстро, но все-таки не так, как нам представлялось ранее. «Тут недалеко» растянулось на несколько часов, и на месте мы оказались практически под вечер. Надо было устраиваться на ночлег. Наш попутчик предложил оставить машину на охраняемой стоянке. Она представляла собой площадку местной автомобильной базы со сторожкой на выходе. Ночевать мы отправились к его другу. Утром, проснувшись, сначала искали нашего спутника, потом долго ждали его, не понимая, что происходит. Дом оказался без хозяев и практически без мебели. Начали закрадываться сомнения в его порядочности. Мы собрали вещички и поспешили к машине. Кабина оказалась приоткрытой, магнитола вырвана вместе с проводами, бензобак оказался без крышки. Видимо, сливали солярку. Да и груз немного 30 поубавился, хотя особой ценности не представлял.
Что-то надо было делать. Мы уже заехали слишком далеко, чтобы возвращаться обратно. Оставалось проводника искать самим.
Попробовали поговорить об этом с компанией прохожих мужиков средних лет. Нам объяснили, что сегодня вряд ли кто согласится нам помочь. У них сегодня в поселке праздник — День молодежи. Гуляют все. Тут мы только обратили внимание на громкую музыку из репродукторов, пригляделись к цветастым платьям на девушках, на скопление повеселевшего народа. Такое бурное празднование Дня молодежи в отдельно взятом поселке вызывало смешанные чувства.