Кто посеял ветер

Нойхаус Heлe

— Конечно, принимай! — произнес Оливер шепотом, так как за соседний столик села пожилая пара. — Людвиг хотел, чтобы этот луг достался тебе, но не диктовал, что ты должен с ним делать, иначе это непременно значилось бы в завещании.

Три миллиона евро! Какие могли быть сомнения? Нельзя было колебаться ни секунды!

— Оливер! Неужели ты не понимаешь? — Отец нервно огляделся и наклонился вперед. В его глазах отчетливо читалось то, чего Боденштайн никогда в них прежде не видел: неприкрытый страх. — Всего полтора месяца назад Людвиг изменил завещание — словно предвидел, что произойдет! Скорее всего, его убили

из-за этого луга, а теперь он принадлежит мне… Что, если я стану следующим?

— Зачем эти идиоты потребовали вскрыть завещание? — Доктор Штефан Тейссен едва сдерживал себя, чтобы не сорваться на крик, так он был взбешен. — Мы же договорились, что они подождут с этим!

— Алчность не знает границ. — Энно Радемахер пожал плечами.

Это было непостижимо. Только вчера вечером братья Хиртрайтеры явились в здание фирмы и подписали предварительное соглашение о продаже луга. По этому поводу даже была распита бутылка шампанского. А сейчас выяснилось, что отец завещал проклятый луг не детям, а другу, который является таким же противником парка ветрогенераторов, каким был он сам.

— А как насчет определения суда по обеспечению иска?

Тейссен отвернулся от окна. Мысли роились у него в голове. Собственно говоря, сейчас у него не было времени, чтобы думать еще и об этом, поскольку нужно было срочно ехать в Фалькенштайн. Айзенхут уже прибыл туда. Он хотел пообедать с ним и обсудить крайне неприятную ситуацию с результатами экспертиз.

— Да, хорошего мало. — Сидевший за письменным столом Радемахер покачал головой. Его лицо выражало озабоченность. В стоявшей перед ним пепельнице дымилась сигарета. — Что будем делать? Владелец мертв, запись о наследстве еще не внесена в земельный кадастр — следовательно, и владельца пока нет. Такое положение дел может сохраняться некоторое время.

Действительно, до вступления завещания в законную силу оставалось время, и если к тому же Хиртрайтеры оспорят его, пройдут месяцы, если не годы, прежде чем будет окончательно установлено право собственности.

— Проклятье, — выругался Тейссен, приглаживая рукой волосы. — Попытайся заключить с ним предварительное соглашение. Предложи ему деньги, надави на него, ты это умеешь! Любого человека можно купить. Мы не можем больше терять время. Если не начать до первого июня, истечет срок разрешения на производство строительных работ.

— Мне это известно, — сказал Радемахер и закашлялся. — Но существует еще одна проблема.

— Я уже ненавижу само это слово!

— Хиртрайтер завещал свои земли графу Боденштайну, а его сын — бывают же совпадения! — служит в уголовной полиции и расследует смерть Гроссмана.

— Этого только не хватало…

Тейссен глубоко вздохнул и погрузился в размышления. Они вложили в этот проект слишком большие средства, чтобы просто так взять и отказаться от его осуществления. Если парк ветрогенераторов не будет создан, «ВиндПро» ожидает крах. А паразит Теодоракис, заваривший всю эту кашу, будет торжествовать. Этому не бывать ни при каких обстоятельствах!

И вдруг его осенило. Он повернулся к Радемахеру.

— То, что однажды сработало, может сработать еще раз, — сказал он. — Мы поговорим сначала со стариком, а если он заартачится, то с его сыном. Полицейские — государственные служащие, а те, как правило, считают,

что им мало платят.

— Ты хочешь подкупить полицейского? — Очередной приступ кашля сотряс тело Радемахера, и он затушил сигарету.

— Почему бы и нет? — Тейссен наморщил лоб. — Две трети наших друзей — государственные служащие. И ни одного из них нам не пришлось долго уговаривать.

Радемахер взглянул на него с сомнением.

— Слушай, поезжай к старику, — сказал Тейссен. — Сделай ему предложение, от которого он не сможет отказаться [25] .

Он ухмыльнулся, осознав, кого только что процитировал, и взглянул на часы. Самое время ехать, дабы не сердить Айзенхута.

Поскольку отец еще у нотариуса от страха выпил две стопки бренди «Уильямс Крайст», а затем в «Кренер» присовокупил к ним двойной коньяк, Боденштайн сам сел за руль дряхлого зеленого джипа. Они двинулись по Висбаденерштрассе. У выезда на Шнайдхайн их обогнал «Порше» с ревущим двигателем, пролетев мимо, словно черная стрела. Боденштайн поймал себя на мысли, что с тремя миллионами на банковском счете он вряд ли ездил бы на этой дребезжащей колымаге.

25

Знаменитая фраза мафиозного дона Вито Корлеоне из криминальной саги М. Пьюзо.

Внезапно ему пришло в голову, что у него имеется немало желаний, осуществлению которых деньги совсем не помешали бы. Например, новый автомобиль. После того как в ноябре прошлого года его «БМВ» превратился в результате аварии в груду металлолома, он пользовался служебным автомобилем. Это не могло продолжаться долго, точно так же, как и его проживание в кучерском домике в родительском поместье, где он квартировал уже пять месяцев. Но хорошая квартира стоит… денег. Денег, которых у него никогда не было и не будет. Он мог бы уговорить отца отбросить в сторону соображения морали и принять предложение «ВиндПро». В конце концов, в этом нет ничего оскорбительного, ничего такого, что задевало бы честь. Это обычная коммерческая сделка. Удача, выпадающая только раз в жизни.

Три миллиона! Новый автомобиль, собственная квартира с шикарной кухней, «крестовый поход» на какой-нибудь посудине по Балтийскому морю в Санкт-Петербург, загородный коттедж в Тессине… На все это может и не хватить, тем более что ему придется поделиться с Терезой и Квентином. Хотя, собственно, с какой стати? Тереза не нуждается в деньгах, у нее достаточно своих. И Квентину досталось поместье с замком. Они оба отказались от наследства в его пользу. Обладай его младший брат чуть более практическим умом, он давно превратил бы свою собственность в золотую жилу.

Свернув на улицу, где располагалось родительское поместье, Оливер со страхом осознал, что уже собрался обмануть брата и сестру, присвоив себе отцовское наследство. С детства приученный к бережливости, он всегда считал себя человеком, для которого роскошь не имеет большого значения. Его теща была весьма состоятельной женщиной, и благодаря ее деликатной поддержке они с Козимой могли вести вполне беззаботную жизнь, но он никогда не позволял Габриеле покупать им спортивные автомобили или оплачивать путешествия.