Кто поверит эху? Часть 1. Возвращение
Шрифт:
А без напитка из лепестков древесной розы теперь придется обходиться. Это растение привозили с юга, из-за пролива. Лепестки и в Срединных-то землях стоили дорого, на севере их цена вырастет втрое – но не в деньгах дело, а в том, что умельцев приготовить питье здесь нет. А жаль, это питье придает ясность мыслям, к тому же вкус и запах великолепны – словно все летние месяцы, меняются с каждой заваркой.
Айю знал, кажется, обо всем, что происходит в Хинаи, и отлично понимал самые разные нужды провинции. Но с годами он стал медлительней, больше полагался на помощников и склонен был скорее
Возможно, поэтому никто Айю до сих пор не подсидел, вроде и серьезных попыток не было даже. Он оказался на редкость удобен всем, а ведь карьеру начал еще при их деде, на самом излете его правления.
Но чем дальше Кэраи беседовал с ним, тем больше чувствовал желание отправиться в Палаты управления. А там попросил показать ему денежные отчеты и прочие документы. Даже при беглой проверке за пару часов увидел то, чего видеть бы не хотел.
– Уж простите, но я вижу, мой брат слегка подзапустил дела провинции. В военной части у него, видимо, все превосходно, а в остальном…
– Что ж, видимо, старею, – улыбнулся Айю. Поднял ладонь: – Нет-нет, все в порядке. Теперь вы займете мое место, а я… как угодно.
Только этого не хватало.
– Этой перемены я не планировал, – Кэраи задумчиво осмотрел длинные полки с отчетами и докладами, подшитыми в книги. Часть из них были свернуты и упрятаны в футляры, часть лежала в деревянных ящиках. На многих не было меток, ряд мест на полках пустовал.
– Этого желал и ваш брат, – сказал Айю как само собой разумеющееся. – Все, близкие вашему Дому, рады вашему возвращению и власти в ваших руках.
– Не уверен… что будут рады.
Вскинутые брови Айю выдавали его изумление сильнее, чем бы могли слова, говорил он всегда слишком мягко и сдержанно. А брат ничего не сказал, конечно – он считал само собой разумеющимся. Хотя… он намекнул на здоровье помощника. А ты, болван, намек размером с гору пропустил мимо ушей.
– Но да, я возьмусь за это.
– Приказ уже подписан, – вновь улыбнулся Айю.
Оставить дела Хинаи в таком виде, когда ситуация повисла, словно камешек в паутине – вот-вот сорвется… Когда Столица забирает столько налогов, что скоро не хватит и на содержание армии, а округа не хотят ужиматься, что тогда? Голодные бунты, прорыв границы… и их Дом потеряет всё.
– Вы останетесь моим помощником, и по-прежнему будете следить за делами округа Осорэи и этого города. Да, еще – вы принимаете тех, кто хочет обратиться с вопросами?
– Только по их особой просьбе.
– Я выделю на это два часа каждую неделю. Оповестите людей.
Тагари был предсказуем, всем давно было ясно, кого он отличает, кому не верит, и на что рассчитывать, где можно получить выгоду. А возвращение Кэраи грозило большими переменами, причем вовсе не очевидными. Знал, что сейчас и визиты именитых и богатых семей пойдут косяком, и надо будет тщательно следить, кто говорит искренне, кто еще не уверен, а кто давно сплел свою паутину и рассчитывает ее набросить. Первым, опередив приглашение, явился Тори Аэмара, казначей провинции. Круглый, зелено-серебряный, приторный до невозможности. Кэраи
После заверений в том, что все финансовые отчеты будут предоставлены в скорейшем времени, наступило время беседы менее формальной, и глава Аэмара заговорил иным тоном.
– Мы с вами старые знакомые – боюсь, ко мне слово «старый» уже подходит не только в переносном смысле, – пошутил Тори. Глаза его – с золотистыми крапинками, чуть навыкате, чуть водянистые – были непроницаемо-добрыми. – Я очень рад, что наконец ваш Дом обрел цельность, и будет кому взять на себя нелегкое бремя местных проблем.
– Вы считаете, проблемы в самом деле так тяжелы, и доселе с ними здесь не справлялись?
«А теперь скажи, что Айю не этот воз не тянет».
– Тут ведь как снежный ком – одно покатилось, и влечет за собой другое, – отозвался тот с явно нарочитым вздохом, и чуть прищурился. – Говорят, с вами осталась милость Столицы, это всегда полезно…
– Надеюсь, это мне пригодится, – откликнулся хозяин. Любопытные все же глаза были у Тори: непроницаемые, словно вырезанные из нефрита, но из каждого такого глаза словно подглядывал через дырочку кто-то весьма бдительный.
– Говорят, каждая птица строит гнездо по себе. А еще есть поговорка, что ветер с юга несет большие перемены, а он сильно дует в последнее время. И мне тоже пора менять устоявшееся. Может, и моего старшего найдется куда пристроить, пора бы, – гость развел в стороны ладони. – Но какой бы ни был ветер, отвечать за эти земли должны местные, согласитесь – они их знают и любят. Как и мой Кайто…
– До сих он ведь не занимал никакую должность?
– Все отеческая любовь, не знаю, поймете ли… А сейчас грядут перемены, и мне стоит закончить эту эгоистическую опеку. Но что я надоедаю вам со своими семейными делами! Как вам тут после блеска Столицы?
Господин Айю привез некоторые бумаги, и выглядел обеспокоенным, глядя вслед удалявшимся носилкам Аэмара. Водяной тритон – животное мудрое, хотя в Доме, чьим знаком он является, хитрость ценится выше мудрости.
– Господин Аэмара намекнул, что не против завязать дружбу между Домами и предложил, чтобы я присмотрелся к Кайто и дал ему должность, – весело ответил Кэраи. – Я им ни на грош не верю и спешить не собираюсь. Но он, похоже, не определился, хочет ли, чтобы сюда пожаловала Столица, и весьма изворотлив, как их символ рода … я уже был уверен – он захочет бросить тень на вас. Но нет, передумал.
– Или не осмелился?
– Тори-то? Сколько помню, трусоватым его считали всегда, так что все может быть…
Ездил с инспекцией по государственным мастерским. В некоторые Тагари привел его сам.
– Никто из военных и стражников не носит старья, – хвастался брат. И вправду – отличная ткань, ровно прокрашенная: для верхней одежды – коричневый разных оттенков, нижний слой, который видно из-под нее, отличается уже цветом у видов войск или подразделений. Разные полосы на рукавах, нашитые знаки…