Кто приручит тигра
Шрифт:
— Это была случайность, мисс Мэллори. Никто не станет специально падать в бассейн во всей одежде.
Доминик повесила голову.
— Они могут подумать, что я это сделала, чтобы привлечь к себе внимание, — вздохнула она.
— Не думаю. — Сальвадор снова улыбнулся.
Доминик посмотрела ему прямо в глаза.
— Чей… чей это халат? — не удержалась она.
Сальвадор пожал плечами.
— Он принадлежал сеньорите Изабелле, мисс Мэллори.
— Изабелла? — Доминик с трудом вздохнула. — Кто она?
— Сестра сеньора
— О, да! — Доминик кивнула. — Она ушла в монастырь, да?
— Это правда, мисс Мэллори. Доминик бросила на него сердитый взгляд.
— Вы не сплетничаете, да, Сальвадор?
— Да, мисс Мэллори, я стараюсь этого не делать.
— Но ведь вы понимаете, что я пытаюсь… ну… узнать у вас кое-что.
— Я это понял. — Сальвадор выразительно развел руками. — Однако я могу предложить вам: «если вы хотите узнать что-то о семье сеньора Сантоса, спросите его.
— Вы думаете, он мне скажет?
— Я думаю, он сделает для вас немало, да, мисс Мэллори.
Доминик сделала гримаску.
— Потому что не выносит, чтобы ему препятствовали!
— Препятствовали? Как это?
— А, не будем об этом! — Доминик устало пригладила волосы. — Я должна одеться и снова присоединиться к гостям? — спросила она сардонически.
— Если желаете.
Сальвадор открыл дверь и собирался уже выйти из комнаты, когда на площадку упала тень, и тут же в дверях возник Винсенте Сантос. Он стоял, глядя на них.
— Сальвадор, — сказал он вопросительно, — ты был так долго…
— Мы разговаривали, сеньор, — спокойно ответил тот. — Я вам нужен?
Сузив глаза, Винсенте смотрел через комнату на Доминик.
— Нет, мне было любопытно, только и всего. Наша гостья оправилась? О чем вы разговаривали?
— О том, о сем, — ответил Сальвадор, к глубокому облегчению Доминик. — Я пойду?
Винсенте кивнул и посторонился, пропуская Сальвадора в дверях. Потом он вошел в комнату, закрыв за собой дверь. Доминик стояла у кровати, жалея, что не успела одеться, хоть и знала, что шелковый халат ей очень идет.
Однако Винсенте не попытался коснуться ее. Вместо этого он достал портсигар и вынул оттуда узкую длинную сигару, которую неспешно, хладнокровно закурил, после чего убрал портсигар обратно в карман.
Потом он поднял лицо. Выражение его было мрачно-задумчивым, золотистые глаза смотрели на нее почти равнодушно, словно он оценивал ее качества. После чего он сказал, изумив ее:
— Я хочу, чтобы ты разорвала свою помолвку с Хардингом и вышла замуж за меня!
— Вышла за вас! — Доминик ушам своим не поверила. — Вы шутите!
Выражение его лица оставалось отчужденным, но напряженным.
— О, я совершенно серьезен! — сказал он спокойно.
Доминик прижала ладони к пылающим щекам.
— Это смешно! Вы не можете хотеть жениться на мне! Вы меня не любите!
— Я тебя хочу, — отозвался он хладнокровно.
Доминик отвернулась, ошеломленно тряся головой. Такое отсутствие
Что он за человек, что минуту назад пытался соблазнить ее, а теперь предлагает жениться? Что им движет? Какие дополнительные причины вызвали это приказание?
— Я люблю Джона! — едва смогла выговорить она дрожащим голосом.
— Нет, не любишь, — спокойно ответил он. — Не лги мне, Доминик. По крайней мере будем честны друг с другом!
Доминик резко повернулась к нему.
— Честны. Честны! Как вы можете говорить о честности! Как вы осмеливаетесь прийти сюда и просить меня выйти за вас замуж, когда вам прекрасно известно, что в этот момент здесь, внизу, мой жених пользуется вашим гостеприимством, веря в вашу дружбу!
Винсенте пожал своими широкими плечами. Потом посмотрел ей прямо в глаза.
— Между мной и Хардингом никогда не было и никогда не могло быть дружбы? — с горечью парировал он.
Доминик продолжала трясти головой. Она была сконфужена и потрясена. Ей даже трудно было поверить в реальность происходящего.
— Ладно, ладно, вы друг друга не любите, но это не дает вам права предполагать…
— Я не делал никаких предположений, — прервал ее Винсенте жестко. — Ах, Доминик, перестань себя обманывать! Ты хочешь меня — не меньше, чем я тебя! Хорошо, тебе не нравится признаваться в этом, но тем не менее это так.
Почему это женщины воображают, что в этом отличаются от мужчин?
— Вы говорите о похоти? — нетвердым голосом воскликнула Доминик.
— Ну и что?
— То, что нельзя вступать в брак из-за похоти?
— А разве я сказал, что это все?
— Нет, но… — Доминик прижала руку к горлу. — Это так и есть… я это знаю?
— Я уже говорил тебе: ты ничего обо мне не знаешь, — безрадостно отозвался он. — Не следует предполагать слишком много. Дай себе время поближе узнать меня?
Доминик опустила голову. Плечи ее неудержимо дрожали. С приглушенным возгласом Винсенте стремительно подошел к ней, взял за плечи и бесцеремонно притянул к себе.
— Смотри, — страстно пробормотал он, — я тоже дрожу. Поверь, это не похоже на Сантоса? Я желал многих женщин — и я их имел. Тебя — я уважаю? Тебе я готов дать свое имя?
Мысли Доминик совершенно смешались. — Мне следует чувствовать себя польщенной? — прошептала она на грани истерики.
— Прекрати! — Одной рукой он поднял ее подбородок. — Прекрати это! Ну, что ты ответишь?
Доминик закрыла глаза. Ее веки, бледные и нежные, пробудили его сочувствие, так что он нежно прижался губами к ее глазам, что-то шепча ей на своем языке. Она не знала, что он говорит — ей было все равно. Ее охватило безволие, и, пожелай он в тот момент полностью овладеть ею, она охотно подчинилась бы.