Кто проспал начало войны?
Шрифт:
Гитлер просит Сталина не поддаваться на «провокации» немецких генералов, мечтающих напасть на Россию и имеющих личные родственные связи в Англии («…некоторых генералов моей армии, особенно тех, у кого в Англии имеются знатные родственники, происходящие из одного древнего дворянского корня»), на которую Гитлер якобы собирался нападать в 20 числах июня 1941 года (поэтому он оказывается и накапливает свои войска на границе с Россией). Так что слова «не поддаваться ни на какие провокационные действия» в Директиве Сталина, в случае попадания Директивы в руки немецкой пропаганды, также должны были сыграть свою пропагандистскую роль.
И как заметил А. Мартиросян, Гитлер этим «письмом», указав точную дату «отвода» своих войск, «примерно 15–20 июня», от советской границы для «нападения на Англию», указал (сам! лично!) Сталину достаточно точную дату своего будущего нападения на СССР. 14 июня было опубликовано знаменитое «Сообщение ТАСС», в котором Гитлера дипломатично спровоцировали на «подтверждение»
Если сегодня в нашей армии, и тем более в Генеральном штабе, служат такие «грамотные» «настоящие полковники», как М. Ходоренок, то это вызывает грусть и печаль. А если они же рулили и в 1941 году, то, в общем-то, становится понятно, почему отступали почти до стен Кремля. Впрочем, полковник М. Ходоренок уволился из Российской армии еще в 2000 году, и его «труды» использует для подтверждения своих «теорий» уже другой деятель — М. Солонин, ярый сторонник В. Резуна, уверяющий, что Сталин сам собирался напасть на Европу и Гитлера «23 июня», да вот Гитлер его опередил.
Когда Квашнины говорят, что армия не была приведена в состояние «полной» или хотя бы «необходимой» для отражения нападения «боевой готовности», то и тут они в принципе правы — необходимые-то распоряжения в округа отдавались, но выполнены командирами на местах были в лучшем случае наполовину. Поэтому войска, не приведенные своими командирами в «необходимую» боевую готовность, не могли оказать серьезного отпора врагу. Особенно ярко это проявилось на Белорусском направлении, в округе у Павлова. Добавьте к сказанному слова военного историка генерала армии М.А. Гареева о том, что армия вообще не готовилась к стратегической обороне в случае нападения Германии, а только к немедленному встречному контрнаступлению: «Идея непременного перенесения войны с самого ее начала на территорию противника… настолько увлекла некоторых руководящих военных работников, что возможность ведения военных действий на своей территории практически не рассматривалась. Конечно, это отрицательно сказалось на подготовке не только обороны, но и в целом театров военных действий в глубине своей территории». (Гареев МА. М.В. Фрунзе — военный теоретик. — М., 1985 с. 321.)
Гареев из чувства корпоративной солидарности не стал называть имена «некоторых руководящих военных работников». Видимо, их было немало, начиная с самой верхушки. Ну а после смерти Сталина эти самые «руководящие военные работники» стали активно доказывать всем, что именно Сталин «заставлял» их то «не поддаваться на провокации», то увлечься идеей «перенесения войны с самого ее начала на территорию противника», то «считать именно Украинское направление главным» в будущем ударе Германии. Ведь Сталин, «тиран-деспот и параноик», вообще хотел напасть на Германию «превентивно», как «догадались» уже «новые историки», резуны, и это «все объясняет». А ведь именно эти «руководящие военные работники» и пытались реализовать идею немедленного встречного наступления «операции вторжения» по Тухачевскому, что и привело к разгрому войск западных округов этом будет рассказано в отдельной книге).
Вот так с подачи Георгия Константиновича, поведавшего в своих «Воспоминаниях и размышлениях» о том, «как начиналась» война и что он, как начальник Генштаба сделал для того, чтобы войска приграничных западных округов достойно встретили врага, и пошла гулять по исторической литературе эта красивая легенда. А заодно Г.К. Жуков дал будущим историкам и простым читателям «подсказку», почему же все-таки произошел погром войск этих округов. Мол, и «Директива, которую в тот момент передавал Генеральный штаб в округа, могла запоздать», и немцы все провода перерезали — связь нарушили, лишив войска управления. Ведь на дворе стоит XIX век, радио еще не изобрели, а у военных в западных округах своей, отдельной от гражданской, связи не было… Но как писали в своих работах Ю. Мухин и А. Мартиросян, «Директива № 1» — всего лишь «последнее напоминание» уже должным находиться в «полной боевой готовности» войскам приграничных западных округов в этой боевой
Также этой Директивой войскам сообщали вероятную дату нападения Германии: «В течение 22–23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев…» — и давали последние указания. Этой Директивой еще раз напоминали наиболее ретивым и воинственным военным держать себя в руках и «не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения» в мировой политике и повлиять на весь дальнейший ход уже неизбежной войны. Выдержка нужна была до последнего. И этой Директивой давали команду командованию округов для войск уже находящихся вне своих «зимних квартир»: «все части привести в боевую готовность». Но ни в коем случае эта Директива не приводит войска западных округов ни в какую «боевую готовность» как таковую и только в ночь на 22 июня 1941 года, как уже после войны заявил Г.К. Жуков! Доказывая всему миру о своей непричастности к той трагедии, что произошла в западных округах, и по его личной вине в том числе.
Если бы «историк» в погонах исследовал этот вопрос объективно, то он начал бы именно с определений и терминов и с дословного анализа текста «Директивы № 1» с привязкой к «степеням боевой готовности». И обязательно нашел бы в архивах Министерства обороны черновик-оригинал Директивы. Именно поэтому военные «историки» могли вводить читателей в заблуждение, как тот же «полковник ГШ» М. Ходоренок. И продолжают это делать, если, конечно, сами разбираются в вопросе. «Победителям» так проще было свою тупость, бездарность, а то и предательство скрыть, заявив, что формально боевая готовность в западных округах была объявлена только в ночь на 22 июня (пункт в) «Директивы № 1»), и поэтому «войска ничего сделать не успели» (точней, их командиры-начальники!). А виноват во всем, конечно же, Сталин! Это же он «не дал Г.К. Жукову поднять войска по тревоге загодя», боясь «спровоцировать» Гитлера. А Жуков позже пытался доказать, что просил Сталина «привести войска в боевую готовность» чуть ли еще не весной 1941 года. Но, кстати, как подметил тот же Ю. Мухин, Г.К. Жуков по факту проведенной «скрытой мобилизации», в том числе уже днем 22 июня, готов был не просто дать отпор врагу, но и уничтожить его! Ведь на тот момент он прекрасно знал, что войска западных округов получали приказы о приведении в «полную боевую готовность» и в принципе должны быть готовы нанести серьезный урон вермахту. Впрочем, его уверенность в том, что войска западных округов способны уже 22 июня нанести поражение Германии, о чем говорят тексты Директив № 2 и № 3, основывались больше на его самомнении и его «видении начала войны».
Г.К. Жуков и С.К. Тимошенко должны были попасть под суд как минимум за то, что, отдав распоряжения о приведении войск западных округов в рамках «скрытой мобилизации» (и «рекомендаций» наркома командующим округов «провести тактические учения в сторону госграницы») фактически в полную боевую готовность к отражению вероятного нападения немцев, не проверили их исполнение. И именно в том округе, против которого и оказались сосредоточены наиболее мощные силы немцев. Вот за это Жукова и сняли с поста начальника Генштаба по окончании следствия по «Делу Павлова», а не за то, что он «предлагал Сталину оставить Киев»! В армии старший начальник всегда несет ответственность за своих подчиненных. Понесли и Тимошенко с Жуковым. А вот выкрутился Г.К. по армейскому принципу: кто первый доложит, тот и орел. Проявил «принципиальность» в наказании Д.Г. Павлова и «отделался» Резервным фронтом через месяц после расстрела Павлова. А Тимошенко поехал в Белоруссию воевать вместо Павлова уже в конце июня.
Вот вроде и все, что хотелось бы пояснить — что такое «степени боевой готовности» и для чего они нужны. Выводов исследований Мухина и Мартиросяна в принципе не меняет. Может чуть-чуть корректирует, я всего лишь «набрался наглости» подсказать маленькую деталь, которую они (как мне кажется) упустили из виду. Эта деталь вроде особо ничего и не меняет, но больно уж Квашнины да ходоренки надоели своей «хитростью».
Кстати, сейчас уже многие авторы спешат «отметиться», доказывая, что к июню 1941 года все необходимые мероприятия по подготовке к отражению агрессии были в РККА проведены. Так, некий С. Рыбас написал целый двухтомник «Сталин. Судьба и стратегия»… Вообще говоря, авторов, пишущих о Сталине, можно проверять на вшивость, прочитав только главы о 1937 годе да о 22 июня. Вот и этот автор очень даже неплохо — аж в 18-ти пунктах — показал мероприятия, проведенные в РККА по подготовке к войне в 1935–1941 гг. И действительно, в эти годы для обороны было сделано все мыслимое и немыслимое. И именно под личным контролем Сталина, с 1937 года, принимались те образцы военной техники, что дошли и долетели до Берлина в 1945. А к июню 1941 года только всеобщую мобилизацию и не объявили. То есть Сталин — просто молодец! Но дальше Рыбас опускается до набора стандартных штампов — про «прострацию» Сталина, о том, как Г.К. Жуков «разрыдался, как баба» от «грубиянских слов тирана», и т. д. и т. п. Другая группа историков-шекспироведов эти же мероприятия использует для доказательства того, что Сталин всенепременно собирался напасть на Германию (и на всю Европу), но душка Гитлер его опередил, слава богу. Но это уже к вопросу «превентивных ударов».