Кто против нас?
Шрифт:
И Гитлер, и Сталин крайне охочи были до древних магических знаний и практик, это всем теперь известно. Гедройц чувствовал, что Гитлеру, судя по всему, нужно было раздобыть что-то сакральное в катакомбах Царицына-Сталинграда. А Сталин, как видно, тоже был посвящен в тайны этой земли и не мог позволить себе потерять это что-то. После конференции в Тегеране, после посещения раскопок Вавилона Сталин, необъяснимо рискуя, едет поездом через Сталинград, где, по воспоминаниям, произносит одну лишь фразу: просит показать ему курган.
Некоторые факты просто потрясли воображение
Чтобы собрать побольше материала для работы, он решил до конца лета съездить в Волгоград. И вот однажды дождливым вечером он сел в поезд, чтобы на следующий день быть на месте. Его переполняло лёгкое волнение, смешанное чувство предвкушения и тревоги. По мере движения поезда на юг леса за окном постепенно сменялись степями, а Гедройцу снился необычный сон, цветной и яркий.
Во сне он находился в уютном доме на берегу океана. Был тихий вечер, он вышел, чтобы насладиться прибрежной ночью. Небо темнело, и взору открывался пейзаж морского побережья. Поверхность вод играла зарей, и ему почему-то показалось, что сама вода изнутри светилась мутной краснотой. И чей-то мягкий голос звал взглянуть вверх: у горизонта небо сияло зеленоватым холодным светом, но чем выше Гедройц поднимал глаза, тем темнее оно становилось.
Вверху же, над самой головой, оно было иссиня-чёрным. Там мириады серебристых линий соединяли звёзды в созвездья. Он удивился: здесь всё так ясно, созвездия столь четки и различимы. Когда-то небо открыло тайну своих начертаний и сюжетов. Только лишь на мгновение зодиак открыл небесный портрет, поведал цельность цветов и линий. Теперь узнал Гедройц этот древний рисунок.
К другому краю бездны обернулся он: там нависали шары планет — вот-вот сорвутся, как в Рождество шары на ёлке. Своими размерами они превосходили обычную августовскую Луну. Он сразу увидел Юпитер, багровый Марс, кольцо Сатурна, прозрачный Уран, дым Фаэтона и дым Венеры и ещё одну синюю планету.
Знакомый голос продолжал: «Сейчас начнётся движение воды на этот берег, на этот город, волны накроют твой милый домик, он уйдет сейчас под воду. Но ты не бойся — дом твой вполне крепок, надёжен. Иди домой, закрой все двери и дождись конца прилива».
Океан и вправду начал свой гремящий штурм, и вскоре уже всё небо пропало под обесцветившейся водою. Не отрывая от окон взгляда, Гедройц погружался во тьму, желая дождаться окончания морских движений. Но не дождался, его разбудил резкий гудок встречного поезда.
Глава вторая
Спустя несколько часов он прибыл
Устроившись в гостинице, Гедройц отправился на ближайший базар — ему давно хотелось попробовать настоящей черной икры, только что засоленной. Там он разговорился с торговцем рыбой, стал по обыкновению расспрашивать о жизни, потом сказал, что приехал узнать побольше о Сталинградской битве, и вызвал этим признанием неожиданное доверие к себе.
Торговец стал более откровенен. Оказалось, что товар ему поставляют браконьеры. Полушепотом он предложил познакомить Гедройца с ними, раз есть такой интерес к войне, ибо помимо рыбы некоторые браконьеры занимаются раскопками, ищут на полях сражений кресты и разное оружие, от ножей до пушек, реставрируют и продают. Гедройц понял, что ему оказана большая честь.
Он был несколько напряжен, в его представлении браконьеры были далеко не самой безопасной частью преступного мира. Однако те рыбаки, к которым привели Гедройца, оказались очень милыми, доброжелательными людьми, выпили с ним самогону и рассказали о себе. Они живут в купленных по случаю купейных вагонах у самой Волги на отчуждённой и огороженной территории. У них, впрочем, есть собственные квартиры в городе, но там, на берегу, — их зона, их владения, их поместье. Он разглядывал стены одного из таких вагонов: картинки из мужских журналов развешаны в одном углу вагона, портреты русских монархов — в другом.
Попасть случайному человеку сюда трудно, все подходы обтянуты колючей проволокой, охраняются собаками. Милиция к ним близко не подходит. Когда однажды бандиты из южных краев решили подчинить себе эту территорию, волжские браконьеры вышли на встречу с их главарем, обвешанным золотом. Требование платить ему дань они восприняли без удовольствия, заживо залили бандита бетоном в старой цистерне, и шофера заодно.
Гедройц разговорился с двумя браконьерами. Один — молодой парень Иван, потомственный рыбак, сколько себя помнит, ходил с отцом на Волгу на осетра и стерлядь. Он жалуется на калмыцких конкурентов: они ставят сети поперек реки, перекрывают всё течение, но берут лишь ту рыбу, что могут вытащить, остальной же улов оставляют гнить в сетях.
Он признается: я, говорит, лично замочил человек десять, ребятам с нашего участка удается потопить две-три калмыцкие лодки в неделю. Но бороться с ними в целом бесполезно — их же так много, и все они против нас. Гедройца он просил как-нибудь прислать из Москвы литературу с описанием древнерусского боевого искусства. Говорит, что хочет в совершенстве его освоить, что слишком много развелось в городе инородцев с их верой, всё исконно русское истребляют, и их надо изгонять. Ведь и они против нас.