Кто с тобой рядом

Фотич Гера

– Полиция тебя посадит! – возмутился Виктор, но в голосе звучали просящие нотки. – Уймись! Мало тебе задержания в прошлый раз?

– И пусть! – твёрдо отвечала дочка. Тряхнула головой так, что радужные пряди в волосах наехали друг на друга. – Всех не посадят, посадят – выпустят!

Шнурок вскочил, недовольно выгнул спину и спрыгнул на пол, не преставая мяукать, направился к двери, точно не разделяя взглядов девочки.

– Ты хочешь, чтобы меня с работы уволили за твоё плохое воспитание?

– Раньше было хорошее, грамоты давали, а теперь плохое

стало, с чего бы это? А ты разве не с нами? Ты мне всегда говорил, что служишь ради спокойной жизни для людей! Где же эта твоя спокойная жизнь?

– Ты не понимаешь, это не то! На Украине зарождается фашизм.

– Да пусть они живут, как хотят! Почему мы должны указывать им – как жить?

Рыков возмущённо повысил тон:

– В сорок первом в Германии тоже фашизм зарождался! А мы бездействовали, вот на нас и напали, до Москвы дошли. Ты хочешь, чтобы и сейчас так было?

– Пап, да ты истории не знаешь! Вам всю школу фейки палили! В тридцать девятом Сталин с Гитлером Польшу и Прибалтику поделили, вот тогда всё и началось! Кто же тогда был фашистом, если мы с ними дружили, их лётчиков летать обучали?

Рыков понял, что спорить сейчас не в силах, сверкнул на дочку пристальным взглядом и вышел из комнаты, прикрыл дверь. Прижался к ней спиной. Ему хотелось заколотить вход, чтобы дочка никуда не вышла, чтобы оставалась всегда дома. Ощущение безысходности наполнило душу. Почувствовал нутром, насколько сложен и противоречив окружающий мир, полон обмана и коварства. Отец всегда праздновал Великую революцию, боготворил вождей, а потом она стала захватом власти, а Ленин немецким лазутчиком. Горбачёву дали Нобелевскую премию мира, а он позволил Ельцину развалить великую державу! Как объяснить дочке, где правда, а где ложь, если он сам ещё до конца не разобрался. Да и некогда ему это делать. Преступники продолжают грабить и убивать. Телефонные мошенники выманивают у стариков заначки, а педофилы подкарауливают детей. Вспомнил, что никогда не любил в школе эту историю. Может, и службу выбрал, чтобы не рассуждать о справедливости – помогай людям, изобличай зло. Всё просто.

Из кухни появилась Анна, глядя на озадаченного мужа, усмехнулась:

– Ну что, поговорили? – закинула полотенце на плечо. – Они теперь больше нас всё знают. Мы же этого хотели! Последующее поколение умнее предыдущего! Молодым везде у нас дорога! Преступников перевоспитываешь, а до своих детей дела нет! Выгонят тебя со службы, поедем в деревню к родителям, будем картошку сажать!

Казалось, Анна даже повеселела от своего последнего предложения, улыбнулась, позвала ужинать.

– А-а… – Рыков махнул рукой, – всё по-занзибарски!

За столом Виктор смотрел на свою дочку, крепкую высокую девочку с неразвитой грудью, в очках. Зрение неожиданно испортилось пару лет назад, когда стала много читать. Очки делали её лицо ещё моложе – совсем ребёнок. Подумал – может, отвезти к родителям в деревню? Будет им помогать по хозяйству, в сельскую школу ходить, забудет о своих протестах, или наоборот – организует какое-нибудь подполье,

не дай бог…

Глава 8

Отработка версии

Огромное сильное тело Сергея Васильева нервно вздрагивало. По лицу катились слёзы. Звучали всхлипы и жалобные стоны. Было удивительно смотреть, как этот человек-гора превратился в плюшевого мишку. Точно глыба льда попала под дождь и теперь таяла на глазах.

Капитан полиции Игорь Бойко, начальник убойного отдела Красногвардейского района, с удивлением смотрел на раскисшую гору мышц, вспоминал, как долго готовились к захвату, подбирали ребят из спецназа. Но всё оказалось просто. Увидев в руках оперативника пистолет, великан самостоятельно встал на колени и завёл руки за спину, подставляя их для наручников.

А теперь в кабинете, узнав о смерти Марины Черновой, горько плакал. Рассказывал, как тайно любил её и, узнав, что она снова собирается работать с Ефимовым, не сдержался – написал угрожающее СМС.

В то время как Ефимов сидел в тюрьме, они частенько встречались, ели мороженое в кафе, ходили в кинотеатры на премьеры, помогал ей с деньгами. На большее, чем подарить букет цветов, смелости не хватало. Она целовала его в щёку, гладила по волосам, держала за руку, и от этого кружилась голова, заходилось дыхание.

– Вы знаете, это была единственная женщина, с которой я так близко подружился. К другим вообще подойти не мог. Да и они меня своим вниманием не баловали, больше боялись, – с огорчением оправдывался Сергей, кривя покоцанное лицо.

Бойко налил стакан воды и протянул Васильеву.

Тот, клацая зубами о стекло, лил воду внутрь, казалось, что пил из кулака, стакан в ладони был не виден.

– Где вы высадили Чернову? – спросил Бойко, когда подозреваемый немного успокоился.

– У «Галереи» на Лиговском проспекте. Затем немного отъехали, и шеф сказал, чтобы я за ней проследил, а потом передал «торпедам».

– Это кто такие?

– Да есть у нас приблудная команда иркутских откуда-то из Забайкалья. Здесь трутся у нас на посылках. Александр Иванович их пригрел. Откуда взялись – не знаю, всякую работу выполняют, подчищают если что. Они здесь не прописаны, ни с кем не контачат, отпечатков пальцев в базе нет, если что – на нас не подумают, не жалко, – неожиданно вскинулся: – Господи, зачем я им позвонил? Откуда я мог знать, что они её убьют? Она же к Ефимову на длительные свидания ходила. Думал, они проверят её – и всё. А вон как получилось!

Сергей склонил голову, убрал своё лицо в большие ладони.

– Ты не слышал, что она говорила по городскому телефону? – спросил Бойко.

Сергей снова поднял лицо, потер его ладонями:

– Нет, я далеко стоял, чтобы не засветиться, фигура приметная.

– Дождался своих «торпед»?

– Ко мне старший их подошёл, я Марину показал и поехал в офис.

Бойко раздражённо повысил голос:

– Ну, давай дальше… как старшего зовут, где живёт, как его найти…

Сергей покрутил головой: