Кто сильней - боксёр или самбист? 3
Шрифт:
— А если книжную полку сделать на всю стену с выдвижной серединой? Пилорама у Кантемирова под боком. И книгами заставить?
Командир мотострелкового полка восхитился своим заместителем, надо же, ему, интеллигентному офицеру такая мысль с книгами не пришла, а разведка всегда найдёт выход. В данном случае — заделает вход.
Прапорщик прикинул и резонно спросил:
— А где я столько книг возьму? На всю стену?
Ивашкин, как непосредственный командир начальника стрельбища, улыбнулся и порекомендовал:
— А кто из нас студент и постоянно умные книжки читает? Вот и раскинь своими прапорщицкими мозгами.
Студент Кантемиров вздохнул:
— Так точно! Разрешите идти?
Оба старших офицера радостно кивнули, а прапорщику было не до веселья, и он поспешил на стрельбище ставить боевую задачу своему личному составу.
Штатный пилорамщик войскового стрельбища Помсен литовец Ромас Драугялис сидел один на бревне у входа на пилораму и о чём-то сосредоточенно размышлял. Поэтому не заметил, как к нему быстро подошли начальник стрельбища и старший оператор Виталий Басалаев.
Виталя звонко хлопнул своего приятеля Ромаса и спросил:
— Старый, ты не заболел случаем? Даже на обед не пришёл. Всё сидишь на своей пилораме?
Пилорамщик вскочил с бревна, отвёл взгляд от своего командира и глухо, с лёгким прибалтийским акцентом протянул:
— Аппетита нет.
Начальник стрельбища посмотрел на своего солдата. Они вместе служили уже почти два года, в своё время прапорщик по наводке строевой части отобрал его из пехоты службы и ни разу не пожалел о своём выборе. Ромас оказался специалистом своего дела и спокойным исполнительным солдатом, любил работать с деревом и никогда не подводил своего командира.
«Может дома чего случилось? Пусть Виталий потом поговорит с ним» — подумал прапорщик. В данный момент копаться в душевных волнениях солдата было просто некогда.
Прапорщик встал перед обоими бойцами:
— Виталий, Ромас, кровь из носу, но завтра к утру в моём домике на всю заднюю стену, где вход в баню, должна быть красивая книжная полка. Выпилите, обработаете, обожжёте и покроете лаком. И чтобы центральная часть полки открывалась вместе с дверью. Всё закрепить крепко! Разрешаю привлечь к работе весь личный состав, кроме тех, кто работает у немцев. Сделаете красиво и вовремя — лично со всеми бойцами четвёртого периода прогуляюсь по городу. Выпрошу увольнительные у Ивашкина. Приказ понятен?
— Так точно, товарищ прапорщик! — старший оператор даже шутливо козырнул и от возбуждения потёр руки. Затем ещё раз звонко хлопнул товарища по плечу:
— Работаем, старый! Ты чего?
Ромас через силу улыбнулся и пошёл за рулеткой. Кантемиров посмотрел вслед:
— Сержант, поговори с ним. Может, заболел?
— Да вроде здоров, — задумался старший оператор стрельбища. — Ромас вчера с земляками встречался с медсанбата. Может, дома чего случилось? Вечером поговорю.
На том и расстались. Начальник стрельбища был уверен, что книжная полка к утру будет готова. Оставалась ещё большая проблема с поиском книг на всю стену своего домика. Вечером, после прибытия рабочей команды от немцев по установленной традиции к прапорщику Кантемирову на ужин зашёл комсорг 2МСБ прапорщик Руденко.
Николай оказался несколько возбуждён и с ходу «взял быка за рога»:
— Тимур, я на фабрике с такими немочками познакомился! Агнет и Илма. Секретарша директора фабрики и её подруга. Оторвы ещё те! Завтра вместе едем к немцам, после работы бойцов домой
Начальник стрельбища задумчиво рассматривал стену своего домика с входом в секретную баню:
— Колян, если завтра я не закрою эту стенку раздвижной книжной полкой с книгами, меня самого КэПэ так поимеет, что мало не покажется. И вообще, прапорщик Руденко, имя твоей новой подружки Агнет означает «целомудренная и святая». Так что, извини, братан, и тебе завтра тоже ничего не обломится.
Главный комсомолец батальона весело заржал:
— Видел бы ты её, Тимур! Целомудренную и святую. Да она сегодня была готова меня самого чпокнуть прямо на своём секретарском столе.
— Коллега, тогда вперёд и с песней! Но, пока без меня. Скажи им — заболел мол переводчик Тимур. «Шмерцен» по-немецки. А с понедельника попробуем устроить кордебалет.
Руденко добросовестно записал немецкое слово в свой блокнот. Кантемиров взглянул на коллегу:
— Ты мне вот что скажи — где мне столько книг добыть, чтобы закрыть эту стену? Не на немецкую свалку же за книжками ехать?
Комсорг батальона посмотрел на начальника стрельбища по-комсомольски, с ленинским прищуром и хитринкой в глазах:
— Прапорщик Кантемиров, как говорят у нас в Советской Армии: «Говно — вопрос!»
— А ещё у нас говорят: «Из говна конфетку сделать…» — улыбаясь, заинтересованно добавил Тимур.
— Вы зрите в корень, коллега! Тимур, вот ты постоянно живёшь на своём полигоне как саксонский медведь и далек от политической жизни в нашем полку, в нашей армии и в обществе в целом. А зря! И прапорщик Кантемиров не знает, что, не смотря на перестройку, гласность и демократию, великие труды классиков марксизма-ленинизма как печатали в наших типографиях по планам пятилетки, так и печатают по сей день. И даже в Группу Советских Войск в Германии как раньше исправно отправляли целые собрания сочинений Володи и Карла с Фридрихом, так и отправляют.
Комсорг 2 МСБ сделал многозначительную паузу, глотнул чая и продолжил:
— А теперь вопрос к вам, начальник войскового стрельбища Помсен. Куда девать старые и ветхие издания?
— Выбрасывать нельзя, не по-советски получается. Можно сжечь! — предложил начальник полигона.
— А вот за это, прапорщик, тебя лично замполит полка отведёт за клуб, поставит к стенке и показательно расстреляет за такие мысли крамольные.
Комсомольского вожака понесло:
— Нет и ещё раз нет! Вот так и кочуют великие труды Ленина, Маркса и Энгельса из клуба одной части в клуб части поменьше, или в Ленкомнаты рот и батальонов. Пока время не сотрёт эти книжки в пыль. Они же вечны, товарищ прапорщик! Потому что — правильны! Вот и получается постоянный оборот классиков в Советской Армии.
Николай ещё глотнул чаю и посмотрел на Тимура:
— Завтра с утра подойди к нашему замполиту батальона и попроси полное собрание сочинений классиков для ленкомнаты на полигоне. Капитан Олейников с радостью сбагрит тебе старые книжки, а себе под это дело получит новые у замполита полка. Помог, мол, родному стрельбищу… И на радостях ещё и сам привезёт тебе книжки на полигон. А заодно ещё реек выпросит. Или досок…
Комсорг внимательно осмотрел стену домика:
— Как раз всю стену закроешь. Ещё останется! Почитаешь на досуге, Тимур.