Кто стреляет последним
Шрифт:
— Ну?
— Бросим жребий. Нарежем сто четырнадцать бумажек, напишем на них номера. И какой вытащится, там и встретимся.
— Где же мы этот жребий будем бросать?
— Где скажешь.
— Годится. Подъезжай. На Садовое кольцо, возле…
Вадим быстро нажал на рычаг.
— Ну, ты даешь! — восхитился Косенков. — Прямо кайф!
— Потом будем кайфовать, — хмуро ответил Вадим и посмотрел на часы: без пяти одиннадцать. Он снова набрал номер.
— Ты сказал: на Садовом кольце. Где на
— Возле Центрального парка культуры и отдыха. Пока едешь, мы нарежем бумажек.
— Согласен, — сказал Вадим. — Только приеду не я.
— А кто?
— Неужели ты думаешь, что я припрусь с грузом прямо к тебе в лапы? Рядом со мной тут — мой офицер связи. Его фамилия Косенков. Он и приедет. А потом мне сообщит… Ну? Думай быстрей, у меня остался всего один жетон.
— Не годится, — сказал наконец Марат. — Долго. Пока он приедет. Пока заготовим бумажки…
— А ты куда-нибудь спешишь? — невинно поинтересовался Вадим. — У нас с тобой вся ночь впереди… Хорошо, предлагаю последний вариант, — решительно сказал он. — Честный.
— Какой?
— Сначала я хочу, чтобы ты понял: мне не нужны ни погони, ни перестрелки. Мне нужно только одно: отдать тебе груз, получить своих и спокойно уехать. Ты это понял?
— Понял.
— Тогда слушай внимательно. Учти: я не задаю тебе никаких наводящих вопросов, ничего не подсказываю, вообще ничего не говорю. Так?
— Так, — согласился Марат.
— А теперь быстро, не задумываясь, назови любую цифру из первого десятка. Любую: от единицы до десяти! Ну?
Марат чуть помедлил и сказал:
— Шесть.
VI
И сразу счет времени пошел на минуты.
23.08.
Рванули с места и ушли вперед милицейские «Жигули» с Косенковым.
23.13.
Вадим пересек мост через Москву-реку и сбавил скорость.
Справа на обочине, сразу за мостом, темнели три бульдозера и экскаватор «Камацу». Напротив, на другой стороне кольцевой, стояли еще два бульдозера и грузовик с компрессором. Вадим все это рассмотрел, когда подъезжал сюда на меркуловской «Волге». Он еще тогда решил, что будет ждать Марата не на внутренней стороне кольцевой, как договаривались, а на внешней — как раз напротив назначенного места встречи. Между бульдозерами, за грузовиком, можно было спрятать «Запорожец», оттуда удобно было наблюдать за происходящим, а как только понадобится — можно будет сразу же пересечь кольцевую, поперек: бетонный разделительный надолб начинался метрах в двадцати за мостом.
Вадим знал, что еще пятнадцать минут назад, когда Марат делил сто четырнадцать на шесть, на правой обочине стояли три муровские машины с группой захвата. Сейчас не было ни одной. И людей не было: они будто растворились
Пока все складывалось удачно. Очень удачно. Даже слишком удачно.
Вадим поехал быстрей. Он уже проскочил разрыв между мостом и разделительным надолбом, теперь — чтобы оказаться у моста на внешней стороне кольцевой — нужно было развернуться на развязке между МКАД и Каширским шоссе. Двадцать четвертый километр. Шесть минут туда, шесть обратно. Нормально.
В полукилометре от моста Вадим заметил приткнувшийся к обочине «КАМАЗ» с крытым брезентовым верхом, но не обратил на него внимания.
23.16.
В кузове «КАМАЗа» Меркулов посмотрел на часы и спросил у Федорова, прильнувшего к окулярам стереотрубы, нацеленной на место засады:
— Как там?
— Пока все тихо. — Федоров тоже взглянул на часы. — Турецкому не пора объявиться?
— Должен. Вот-вот!..
23.18.
Движение на Ленинградском шоссе было довольно оживленным, но красную «тоёту» Турецкий увидел еще издали. Она шла в левом ряду, не пытаясь обгонять попутные «Волги» и «Жигули». Справа тащился желтый огромный молоковоз с цистерной на прицепе.
— Приготовься! — бросил Турецкий молодому лейтенанту милиции, стоявшему возле гаишной машины с жезлом в руках. — Вон они!
— Вижу!
Лейтенант шагнул на проезжую часть.
Но и за рулем «тоёты» был не дурак. Он тоже еще издали заметил «Жигули» ГАИ и решил не рисковать: сбросил скорость, дождался, когда сзади подтянется молоковоз, и, едва тот поравнялся с гаишным «жигуленком», прибавил газу. Лейтенант замахал жезлом, засвистел, но водитель «тоёты» его даже не увидел. Молоковоз затормозил, шофер решил, что останавливают его.
— Езжай, езжай! — крикнул ему лейтенант и растерянно обернулся к Турецкому. — Что делать?
«Тоёта» была уже на мосту через канал, она явно шла к кольцевой.
— За ней! — приказал Турецкий Яковлеву. — Постарайтесь обогнать. Если успеете раньше меня, у поста на Варшавке устройте пробку! А я — через город. Жмите!
Оперативники кинулись к машине.
— Поехали! Быстро! — кивнул Турецкий лейтенанту. — Может, я поведу?
— Извините, но я мастер спорта по ралли, — возразил лейтенант.
— Вперед! Покажи, какой ты мастер!
Взвыла сирена, завертелся маячок на крыше, машина рванулась с места. Турецкий был не робкого десятка и знал толк в быстрой езде. Но и у него душа обмирала и от ужаса закрывались глаза, когда гаишный «жигуль» вылетал на встречную полосу лоб в лоб с идущими по ней машинами или когда, проскакивая на красный свет, чудом уворачивался от автобусов и грузовиков.
Ленинградка.
Беговая.
Садовое…
Через семнадцать минут они уже сворачивали к Варшавке.