Кто-то новый

Кнайдль Лаура

– Да-да, я, конечно же, верю в твою искренность.

– А почему бы и нет? – Ализа улыбалась как ангелочек, а во взгляде играла чертовщинка. Обожаю эту девушку.

– Ты будешь занята завтра вечером?

– Нет, а что?

– Лилли заглянет на огонек – устраиваем девичник. Ты тоже приходи: я вас наконец-то познакомлю. И не придется ждать понедельника, чтобы расспросить про интервью.

– Звучит здорово.

– Круто. Я скину тебе адрес.

После обеда Ализа попрощалась. Я пожелала ей удачи, хотя загрустила, конечно, что остаток дня придется провести

в одиночестве.

И вновь в руках планшет – очередная попытка рисовать «Леди из ночных кошмаров». Я создала уже тысячи набросков ее лица, и ни один не представлял героиню как следует. Сначала мне казалось, что результат превзошел все ожидания, но, изучив рисунок два-три дня спустя, я понимала: он никуда не годится. А как же другие художники воплощали в жизнь идеи? Они тоже вели борьбу с гложущими изнутри сомнениями? И если да, как им вообще удавалось довести начатое до конца? У меня все чаще появлялось предчувствие, что моя мечта нарисовать собственный графический роман никогда не осуществится. Я подготовила несметное множество заметок – о мире, персонажах, сюжете, – но они никак не желали собираться в единое целое. Так обидно, однако я не позволю раздумьям испортить мне выходные.

Пережив доклад и последнюю лекцию, я отправилась в «Книги плаща и кинжала» – мой любимый магазин комиксов. Капкейки я захватила с собой и угостила ими владельцев магазина – Теда и Дерека. А они в ответ сделали мне скидку десять процентов: спасибочки, Ализа!

В довершение дня я пожаловала в излюбленное кафе Эдриана, заказала там латте маккиато и взялась за новенькую мангу – но так и не продвинулась дальше страницы. Каждый раз, когда звенел колокольчик над дверью, я поднимала голову, чтобы посмотреть, не Эдриан ли это. Но и сегодня удача не обласкала меня, так что через час я ушла домой и решила посвятить немного времени учебе. Чем больше я сделаю сегодня, тем меньше придется делать завтра: девушка гуляй, а дела не забывай.

Сменив джинсы на удобные штаны для йоги, я забралась в крепость, установила таймер на телефоне, а себя приневолила заниматься два часа. Но ничего, после дождя будет радуга, а у меня – пицца и горячая ванна. Героически я билась с упражнениями, которые задал профессор Чепмен, а за полчаса до тайм-аута позвонила в службу доставки, чтобы еда уж точно прибыла вовремя.

Уже через двадцать минут раздался звонок – избавление принес доставщик пиццы. Я надавила на кнопку домофона, впуская курьера, и отыскала в сумочке деньги.

В дверь постучали.

– Добрый вечер, – поздоровался курьер – вероятно, тоже студент Мэйфилда. – Большая сырная пицца с хрустящей корочкой, диетическая кола и мороженое.

Приняв заказ, я вложила ему в руку сорок долларов.

– Сдачу оставьте себе.

Недоуменно парень вытаращился на деньги.

– Это же почти двадцать долларов чаевых.

– Я в курсе.

– Эм… спасибо! – Он усмехнулся. – Приятного вечера!

– Это обязательно.

Я с минуту поглядела, как курьер бежит вниз по лестнице, и уже собиралась вернуться к себе, как вдруг заметила, что

в коридоре кто-то есть.

Джулиан, обнимая сумку, приютился на корточках возле двери в свою квартиру. Прислонившись головой к стене, он наблюдал за мной из-под полуопущенных век.

– Привет.

– Рада видеть.

Я облокотилась о дверной косяк, спрятав пиццу под мышкой, и оглядела его: синие джинсы и клетчатая рубашка, подчеркивающая плечи. Правый рукав закатан, а левый опущен.

– Что ты здесь делаешь?

– Жду.

– Чего?

– Слесаря. Не могу в квартиру попасть, – горько вздохнул Джулиан, будто взвалил всю тяжесть мира себе на плечи.

– Какой ужас. И давно здесь сидишь?

Шевельнувшись, он вытащил телефон из кармана брюк, сразу засветился экран. Я попыталась разглядеть обои, но не вышло – слишком далеко.

– Полчаса.

– Зайдешь? – предложила я, кивком приглашая внутрь.

Подождать у меня, а то и стянуть кусочек-другой пиццы – это уж, во всяком случае, приятнее, чем торчать тут в гордом одиночестве.

Однако Джулиан не вскочил сию же секунду на ноги, а только осторожно посмотрел на меня и покачал головой.

– Не стоит. Не хочу пропустить слесаря.

Серьезно? Сидеть в коридоре ему больше по нраву, чем переступить порог моей квартиры? Я и секунды не сомневалась, что он примет приглашение. То, что Джулиан этого не сделал, может значить только одно: он до сих пор не простил меня за произошедшее на вечеринке. В каком-то смысле я могла его понять, в конце концов, общение со мной стоило ему работы, но нельзя же дуться целую вечность.

Развернувшись, я молча проследовала к себе. Оставила пиццу, колу и мороженое на коробке с вещами, схватила рюкзак и достала стикер, на котором нацарапала крупными буквами «ПОЖАЛУЙСТА, СТУЧИТЕ К ОУЭНС». Затем вышла в коридор, проплыла мимо Джулиана и приклеила записку к его двери.

– Проблема решена, – усмехнулась я. – А теперь идем, пока пицца не остыла.

Не дожидаясь ответа, я вернулась к себе, оставив дверь открытой. Сунула мороженое в холодильник, отыскала бумажное полотенце и два пластиковых стаканчика – новая посуда, как и мебель, все еще прохлаждалась в коробках.

Шаги и щелчок закрывшейся двери – на долю секунды я испугалась, что Джулиан захлопнул ее снаружи, чтобы не проводить вечер со мной. Но обернувшись, я увидела парня в гостиной, вернее, в комнате, которая должна была быть гостиной.

Опустив сумку на пол и сунув руки в карманы, он с любопытством огляделся по сторонам. Джулиан выглядел потерянным среди всех этих коробок – некоторые из них я успела распотрошить: мне понадобились вещи и одежда из них. Но вдруг все изменилось: выражение на его лице смягчилось и – я могла бы поклясться – оживилось.

– Это у тебя что… Крепость? – полюбопытствовал Джулиан, шагая к ящикам.

– Ага. Каса де ла Оуэнс. Нравится?

– Эм… да, – он покачал головой и тихо усмехнулся, что прозвучало немного нервно, как будто я сразила его наповал, в лучшем смысле этого слова. – Мне нравится грубое, незавершенное очарование.