Кто-то вроде тебя

Дессен Сара

– Это невероятно! – воскликнул Стив, как будто действительно так считал.

– Я не очень многое помню с того момента, - призналась я. – Мне потом говорили, что в том году комета была не очень ясной.

– Понятно, - кивнул Стив. Кажется, он тоже услышал голос Мэрион, но на этот раз так и должно было быть.

– Ты готов? – она спустилась вниз, избегая смотреть мне в глаза.

– Всегда готов, - весело взял под козырек он. – Было приятно познакомиться, Галлея.

– И мне.

Он взял Мэрион за руку, когда они уходили. В окно я видела,

как она кивает на что-то, что он говорил, придерживая для нее дверь машины. Когда ни отъезжали, я увидела, как она обернулась и посмотрела на окно Скарлетт.

Когда я поднялась к подруге, та лежала в кровати, свернувшись в клубочек. Цветы, которые Стив принес Мэрион, лежали на полу рядом со шкафом, все еще в их цветной бумаге.

– Вроде бы, - осторожно начала я, - все прошло не так уж и плохо?

Она слабо улыбнулась.

– Тебе стоило бы ее услышать. Вся эта ерунда о совершенных ею ошибках и о том, что я должна была быть умнее, чем она. Как будто то, что случилось, делает ее худшей матерью на свете.

– Нет, - покачала я головой. – А вот моя мама посадила бы меня на цепь после такого.

– Твоя мама усадила бы тебя перед собой, и вы бы спокойно обо всем поговорили, а потом пришли бы к лучшему решению. Она бы не сбежала с каким-то воителем.

– Моя мама, - заявила я, - упала бы на месте, услышав такие новости.

Скарлетт встала и подошла к зеркалу, глядя на себя.

– Она сказала, мы поедем в клинику в понедельник и запишемся на прием. Чтобы сделать аборт.

Я посмотрела на свое отражение позади ее.

– Именно это вы решили сделать?

– Не то что бы мы много обсуждали это, - Скарлетт коснулась живота. – Она сказала, что делала аборт сама, много лет назад. Когда мне было шесть или семь. Ничего особенного, так она говорит.

– Вырастить ребенка очень сложно, - произнесла я, пытаясь помочь. – В смысле, тебе всего шестнадцать, вся жизнь перед тобой.

– Ей тоже было шестнадцать. Когда родилась я.

– Это другое, - ответила я, понимая, что неправа. Мэрион была выпускницей, собиралась пойти в хороший колледж. А отец Скарлетт был футболистом, тоже рассчитывающим на стипендию. Они встретились на какой-то вечеринке, и Мэрион больше никогда не видела (да и не пыталась) его.

– Оставить меня было, возможно, единственным не эгоистичным решением, которое Мэрион приняла в своей жизни, - сказала Скарлетт. – Мне всегда было интересно, почему же она так поступила.

– Перестань, - попросила я. – Не нужно так говорить.

– Но это правда. Мне интересно, - она отошла от зеркала, опустив руки.

Мы провели в этой комнате, наверное, половину наших жизней, но никогда мы не переживали здесь ничего подобного. Это было сильнее нас.

– Все будет хорошо, - снова сказала я.

– Знаю, - отозвалась подруга, глядя на наши отражения. – Я знаю.

В пятницу все должно было закончиться. Мы не говорили об этом вслух, только изредка перешептывались, никогда не называя конкретных определений. Молчание заполнило

дом Скарлетт, поселилось в каждой комнате, растянувшись от пола до потолка. Для Мэрион все это уже было решенным делом. Они со Скарлетт съездили в клинику, выяснили все детали. По мере того, как неделя подходила к концу, моя подруга становилась все более тихой и молчаливой.

В пятницу в школу меня отвезла мама. Я сказала ей, что у Скарлетт есть кое-какие дела, и она не может подвезти меня, но на светофоре мы остановились точно за машиной Мэрион. Они не увидели нас. Скарлетт смотрела в окно, а Мэрион курила, сбрасывая пепел за окно со своей стороны. Мне казалось невозможным, что вот сейчас Скарлетт беременна, а когда я увижу ее в следующий раз, все уже будет забыто, и с моей подругой все будет, как раньше.

– О, а вот и Скарлетт, - заметила мама. – Ты же вроде сказала, она не собирается в школу сегодня?

– Так и есть, - ответила я.
– У нее запись к доктору.

– О. Она заболела?

– Нет, - я включила радио, и папин голос заполнил машину.

– Восемь часов утра, я Брайан, и вы слушаете Т104, единственную хорошую вещь, ради которой стоит подняться утром…

– Ну, видимо, что-то не так, раз ей пришлось поехать к доктору, - сказала мама, когда наконец-то зажегся зеленый свет, и Скарлетт с Мэрион повернули налево, направляясь в центр.

– Я не знаю, в чем там дело, - покачала я головой. – Может, просто осмотр.

– Или дантист, - задумчиво предположила мама. – Кстати, вспомнила! Тебе тоже нужно посетить стоматолога.

– Мам, я не знаю, - снова сказала я.

– Ее не будет весь день, или она придет позже?

– Она не сказала.

Я начала ерзать на сиденье, вглядываясь в желтый школьный автобус перед нами.

– А я-то думала вы двое рассказываете друг другу все, - смеясь, произнесла мама. – Разве нет?

Я спросила себя, что именно должна была значить эта фраза. В последнее время все, что говорила мама, было с каким-то подтекстом, словно она использовала секретный язык, а я не могла его понять. Мне хотелось крикнуть: «Она собирается сделать аборт, мама! Все? Довольна?» - просто, чтобы увидеть выражение ее лица. Я представила, как оно меняется так же быстро, как рассеивается в воздухе дым из сигареты Мэрион. Когда мы приехали на школьную парковку, я как никогда в жизни была счастлива видеть школьные стены.

– Спасибо, - я быстро поцеловала ее в щеку и выскользнула из машины.

– После школы сразу приходи домой, - сказала она. – Я готовлю ужин, и нам с тобой нужно обсудить вечеринку, правильно?

Завтра мне исполнялось шестнадцать лет. У меня не было очень уж много времени, чтобы думать об этом. Несколько месяцев назад вечеринка была бы всем, что занимало бы мои мысли, ну и еще водительские права, свобода – все эти вещи, которые ты получаешь, едва тебе исполняется шестнадцать.

– Да. Увидимся вечером, - попрощалась с ней я и постаралась раствориться в толпе так быстро, как только могла.