Кто-то вроде тебя

Дессен Сара

Он перекатился на живот и включил радио, папин голос оживил комнату.

– Так что приходите в «Химчистку Симпсонов», у нас есть призы и выгодные предложения для вас, а также торт – ведь он еще есть, верно? – как вы можете отказаться от торта? Я Брайан, и мы здесь до девяти.

Мэйкон лег обратно, глядя на меня и молча требуя признания моей неправоты.

– Это просто не лучшая идея, - повторила я, вставая и включая свет. В глаза сразу бросились все детали моей комнаты – кровать, ковер, фигурки животных, выставленные в ряд на третьей полке шкафа. Там была маленькая

зеленая свинка, которую Ной Ван подарил мне на Валентинов день два года назад. Ной никогда не смел заходить дальше прикосновений к шее, не говоря уже даже о том, чтобы попытаться прилечь возле меня. Ной Ван был счастлив просто держать меня за руку.

– Галлея, - низким голосом произнес Мэйкон, - я, конечно, могу быть терпеливым и ждать, но прошли уже три месяца.

– Это не так много, - сказала я, подбирая упавший со стола листок.

– Для меня – много, - он посмотрел на меня с кровати. – Ты просто подумай об этом, хорошо? Мы будем осторожны, обещаю.

– Подумаю, - пообещала я, пробежав пальцами по его волосам. Он закрыл глаза.

На самом деле, я думала об этом, думала все время. Но каждый раз, когда я мысленно приближалась к тому, чтобы согласиться, мне вспоминалась Скарлетт. Конечно же, я не могла не вспоминать о ней. Она тоже считала, что они были осторожны.

После этого Мэйкон ушел. Он не захотел остаться, посмотреть телевизор или поболтать. Что-то между нами изменилось, и после его ухода я смотрела на дом так, словно никогда не видела его прежде. Что-то стало другим – и я знала, что. Теперь я понимала, что потеряю Мэйкона, если не пересплю с ним.

Уходя, он привычно поцеловал меня на прощание, и я, как всегда, смотрела, как он отъезжает, напоследок мигнув мне фарами. Когда он скрылся за углом, я вернулась в свою комнату и посмотрела в зеркало. Вот на фотографии девушка, которой я была, а вот – за стеклом – девушка, которой я стала. Наверное, нет ничего необычного в том, что все меняется так быстро? Но мысли о Скарлетт все равно не уходили из моей головы, словно убеждая в том, что я не готова к переменам.

Когда я пришла к подруге, чтобы попрощаться перед отъездом, я застала ее на кухне, сидящей возле холодильника с губкой и щеткой в руках, оттирающей одну из полок.

– Ты чувствуешь запах? – спросила она, не успела я даже открыть рот. Подруга не обернулась, когда я вошла – беременность обострила все пять существующих чувств (возможно, и шестое тоже), и временами Скарлетт была буквально экстрасенсом.

– Какой запах?

– Ты не чувствуешь? – теперь она обернулась, указывая щеткой на меня. Скарлетт глубоко вдохнула и закрыла глаза. – Вот этот. Эту ужасную вонь.

Я тоже сделала вдох, но мне в нос ударил лишь «Клорокс», которым она натирала холодильник.

– Нет.

– Господи, - она поднялась, опершись на дверь холодильника. Ей уже становилось трудно вставать на ноги, живот начинал нарушать равновесие. – Кэмерон тоже не почувствовал. Он сказал, что я чокнутая. Но, клянусь, запах такой сильный, что меня сейчас стошнит. Я задерживала дыхание все время, что была здесь!

Я покосилась на нашу

Библию, лежавшую тут же на столе, затем взяла ее в руки и открыла на главе про пятый месяц. Пока я пробегала глазами по строчкам, Скарлетт принялась за овощной ящик, без конца шмыгая сморщенным носом.

– Страница семьдесят четыре, верхний абзац, - громко сказала я, показывая пальцем на строчки. – Цитирую: «Ваше обоняние обостряется во время беременности, и вы можете испытывать отвращение к определенной пище и некоторым запахам»

– Я поверить не могу, что ты ничего не чувствуешь, - буркнула она, игнорируя меня.

– И что ты собираешься делать? Отдраивать весь дом? – поинтересовалась я, пока Скарлетт старательно обнюхивала масленку.

– Если понадобится, - коротко ответила она, бросая ее в ведро с мыльной водой, стоящее рядом.

– Ты чокнутая.

– Нет, - покачала головой она, - я беременна и мне позволительны странности, так сказал врач. Так что заткнись.

Я пододвинула к себе табуретку и опустилась на нее, кладя руки на стол перед собой.

Каждый раз, когда я видела Скарлетт на кухне, я вспоминала о всем том времени, что мы провели здесь, сидя за столом, слушая радио. Долгими летними вечерами мы пекли шоколадное печенье и танцевали по кухне, сбросив обувь и включив музыку на полную громкость.

Я снова посмотрела в книгу.

– Гляди-ка. В декабре мы с нетерпением можем ждать запоров, судорог в ногах и болей в лодыжках.

– Потрясающе, - она поменяла воду в ведре и вернулась к холодильнику. – Еще что?

– Хм-м… Возможно, варикозное расширение вен и более легкое, или, напротив, затрудненное, достижение оргазма.

Скарлетт обернулась и сдула волосы со лба.

– Галлея. Пожалуйста.

– Я просто читаю книгу.

– Ну, ты, вроде как, лучше всех должна понимать, что оргазм – не самая большая моя забота сейчас. Мне интереснее, что так воняет на кухне.

Я по-прежнему ничего не ощущала, но знала, что лучше не спорить.

Скарлетт научилась справляться со многим, и я, действительно, гордилась ею. Она начала питаться правильнее, гуляла минимум полчаса каждый день, потому что слышала, что это полезно для ребенка, и читала все, что только могла найти о грудном вскармливании. Параллельно с этим подруга стойко держалась во время разговоров Мэрион о приемной семье и не сходила с ума при виде брошюр на данную тему, заботливо оставляемых ее матерью по всему дому, как раньше. Скарлетт подыгрывала ей, но собиралась оставить ребенка. Она сделала выбор и собиралась отстаивать его, так что все остальные могли просто идти к черту.

– Скарлетт?

– Ага, - ее голос был приглушен – она почти с головой залезла в ящик с мясом и сыром.

– Почему ты решила переспать с ним?

Подруга медленно вылезла наружу и посмотрела на меня.

– А что?

– Ничего, - пожала я плечами, - просто спрашиваю.

– Ты переспала с Мэйконом?

– Нет! – воскликнула я. – Конечно же, нет!

– Но он хочет этого.

– Нет. Ну, не совсем, - я опустила взгляд. – Мы просто заговорили об этом недавно, вот и все.