Кто-то знает о вас всё
Шрифт:
Глава 3
Вошло еще несколько преподавательниц. Все они были по виду пенсионерки, лишь одна показалась Николаю сравнительно молодой. На кафедре сразу стало невероятно тесно.
– Ну вот видите... я же говорила...
– испуганно зашептала Коле завкафедрой, то и дело подскакивая со стула и приветственно кивая подчиненным, - занятия закончились... теперь тут будет не повернуться... сами видите... Валентина
– закричала она одной из старух.
– Но опросить-то я все равно всех обязан, - сказал Коля, снова подпустив в голос жесткости. Но этот прием уже, похоже, не действовал. Коле никогда не удавалось долго выглядеть жестким. Нина Владимировна отошла от первого впечатления, и уже раскусила, с кем имеет дело.
– Валентина Степановна, подойдите-ка сюда, пожалуйста, - позвала она, и в ее голосе в первый раз прозвучала нотка начальственной твердости.
– Вот, познакомьтесь, это молодой человек из... эээ... следственного отдела. Он занимается... несчастным случаем с Панфиловой, ох ох бедная женщина. А это Валентина Степановна, мой заместитель. У Валентины Степановны сейчас, к счастью, "окно", и я ей поручаю ответить на все вопросы, которые вы, молодой человек, посчитаете необходимым ей задать. А мне разрешите откланяться... мне очень срочно нужно... я - в учебный отдел...
И Нина Владимировна мигом ринулась вон, неуклюже задевая стоявших на ее пути.
– Да что ж вам рассказать-то?
– заботливо спросила Валентина Степановна, садясь на место начальницы, и по-старушечьи складывая руки под подбородком.
– Мы ведь уже все, пожалуй, рассказали тем мужчинам, кто до вас приходили.
– Прежде всего, меня интересует, как получилось, что на вашем празднике оказалась паленая водка, - сказал, изменив подход, Коля.
– Желательно выяснить, кто ее принес?
– Принесли не мы, ни в коем случае, и слава богу, грех этот не на нашей кафедре, - опять вмешалась словоохотливая Светлана Анатольевна. Она и еще несколько других любопытствующих женщин сгрудились у стола и образовали вокруг Коли плотный кружок.
– Водку принесли они. Те, кто сидит в том крыле, - последние слова она произнесла, таинственно понизив голос.
Стоявшие рядом женщины тоже вдруг все приняли заговорщицкий вид и дружно закивали. Кое-кто хитро захихикал.
– Ага, вот пусть теперь и расхлебывают, - мстительно сказала вполголоса одна из преподавательниц.
– Они и так все здесь захватили. Совсем стыд потеряли.
– Про кого это вы тут секретничаете, барышни? Про этих?
– с ходу вмешался в разговор только что появившийся невысокий отдышливый человечек с зеркально гладкой, словно только что после курса химеотерапии, лысиной.
– Эти ни за что отвечать никогда не будут. И не мечтайте! У них охранная царская грамота.
– Да ведь вы с ними сами весь тот вечер пили, Павел Иванович, - с добродушной пенсионерской игривостью откликнулась Светлана Анатольевна, - вот и расскажите нам, откуда они приволокли водку. Вот тут как раз товарищ - или как теперь говорят, господин - следователь интересуется... в связи с Панфиловой..., - намекающим тоном добавила она.
– Жалко женщину, конечно, -
– Пожалуйста, по порядку, - вклинился, наконец, Коля, - кто у вас находится в том крыле, и что такое у них происходило?
Этот вопрос вновь вызвал среди женщин кривые ухмылки и непонятные междометия.
– В том крыле у нас находится ректорат, юноша, - пояснила важным тоном Светлана Анатольевна, - а у ректора в больших друзьях ходит одно очень влиятельное лицо государственного уровня...
– далее последовала значительная пауза, и была таинственно произнесена фамилия лица государственного уровня, - а у этого государственного человека есть поддерживающая его партийная ячейка... вот эти-то господа и устраивают постоянно тут свои совещания, встречи, съезды, собрания ...
– Сборища!..
– ехидно шамкнул кто-то над колиным ухом.
– И это происходит с любезной подачи нашего ректора, - продолжала ядовитым тоном ябедничать Светлана Анатольевна.
– А нас тем временем, как в концлагере, сгоняют всех в это крыло, и мы ютимся по нескольку групп в одной аудитории.
– Да безобразие полное вообще!
– выкрикнул тут же разгорячившийся Павел Иванович.
– По три-четыре группы нагоняют! как в деревне! изба-читальня! позорище, а не вуз!
Преподавательницы возмущенно зашумели.
– А кафедра у нас какая! Вы только взгляните, какая у нас кафедра! Конура! В конкуре ютимся!
– еще сильнее расходился Павел Иванович, - а вы бы посмотрели, для сравнения, какие хоромы у них в том крыле!
– А как могло оказаться, что они (пришлось условно принять как данность, что есть какие-то особенные "они"), - пили с Панфиловой водку?
– спросил Коля.
– Ведь она была с вашей кафедры, а они - с того крыла.
Женщины и лысый Павел Иванович слегка замялись.
– Я уж сама и не помню... вы помните, Татьяна Александровна, как там оно было, на восьмое марта-то?
– начала расспрашивать активистка Светлана Анатольевна, - я-то ушла, как только кафедральное шампанское распили - чего ж тут сидеть, что я тут не видела? Подпитых дядек с водкой? Они в наше крыло пришли "девочек" искать, умники. А у нас, как на грех, почти одни пенсионерки! Молодым, вот, может, интересно, было погулять...
– она хихикнула, обернувшись к единственной молодой женщине на кафедре, - а я женщина семейная, мне недосуг.
Коля ухватился за эту реплику.
– Получается, как вы говорите, все пожилые разошлись по домам, и остались только молодые преподаватели... то есть, преподавательницы? А кто же еще остался кроме Панфиловой? Вы?
– обратился он к молодой преподавательнице, которую выделила своим кивком Светлана Анатольевна.
– Нет, - сдержанно и немного угрюмо ответила она.
– Меня тоже звали, но я не пошла. Была охота сидеть с пьяными мужчинами!
– она презрительно передернула плечами.