Кто тут хозяйка?
Шрифт:
После ухода королевского целителя я нашла в себе силы добраться до ванны и почти час провела в компании теплой воды и душистой пены. Вот только даже это не добавило мне усталости. Переживания за судьбу дома действовали на меня эффективнее кофеина, напрочь отшибая сон.
Только я собралась скоротать остаток ночи нервной беготней по стенам и призывным шаманским камланием хотя бы одного постояльца, как по мою душу явился мой дворецкий.
– Миледи, ваш супруг просит вас зайти.
– За полночь уже. И чего ему не спится? – проворчала, но честно говоря, приглашение
Зашла в комнату – замерла на пороге.
В воздухе в маленьких прозрачных стаканчиках плавали зажженные свечи. В распахнутое настежь, прямо в сад, окно летели цветочные лепестки – это Нея уговорила вишни зацвести посреди лета.
На круглом столе посреди комнаты стояла ваза с роскошным букетом. Я никогда не видела местных цветов, и тут точно был не один вид и все они были такие пышные, свежие – аж в носу щипало от их красоты. А рядом в изящной круглой коробке с бантом были выложены шоколадные сердечки. Судя по тому, что каждое было особенным на вид – ручной работы сладости. И я даже знаю, чьи длинные пальцы их лепили.
– Цветы, конфеты, я ничего не упустил? – насмешливо поинтересовался Джулиан, заставив меня вздрогнуть и еще раз обшарить комнату, чтобы понять – где это я его проглядела. И как вообще умудрилась?
Ну, на самом деле, не сложно было.
Освещенную только свечами и лунным светом комнату топил мягкий приятный полумрак. Такой уютный, что я даже не сразу заметила устроившегося на подоконнике вампира. Только потом сообразила, что вот этот безумно эстетичный, черный профиль – это не рисунок на стекле, а вполне живой мужчина, наслаждающийся моим ступором. Правда поняла это я, только когда он спрыгнул с подоконника и шагнул ко мне навстречу.
– Я тут у тебя похозяйничал, – ничуть не раскаиваясь сознался он, опуская теплые ладони на мою талию и притягивая меня к себе, – добавил в твой список только вина и фруктов. Мы же не будем объедаться на ночь?
– Не будем. И не наговаривай на себя, хорошо похозяйничал, мне нравится, – одобрительно улыбнулась я, запрокидывая голову и любуясь несносным упырем с расстояния в несколько дюймов. Красивый. Смертельно красивый. Можно принимать вместо яда.
Если так подумать – я уже им отравлена.
– Это у нас взаимно, – сладко мурлыкнул вампир, теплым, таким вкусным дыханием проходясь по моим губам. Впился в них долгим, вдумчивым поцелуем. Не зря к нему зашла…
Нежданно, негаданно, пропала вся необходимость в объяснениях, что значит это его вроде бы таинственное высказывание, что мы – две половинки единого целого. Я чувствовала всю глубину нашей связи, как только оказывалась с ним рядом. Когда все становилось на свои места. Когда становилось невыносимо хорошо, так хорошо, что слабо представлялось, как это вообще возможно – быть лучше. Как будто две половинки срастались воедино, наслаждаясь каждым мигом единения. А когда мы ссорились – необходимость видеть, чувствовать друг друга обострялась до невозможности. Так, что и до глюков посреди бела дня доходило.
– Ну что ты смеешься, – не выдержала в миг недолгого перерыва
– Припоминаю тут кое-что… – Джулиан лукаво прищурился, переплетая свои пальцы с моими, – один зарок одной прекрасной ведьмы. Что-то там “пока не раскопаю дом – никаких мужиков”. И вот, её дом раскопан, настолько, что даже получил гостиничную лицензию…
Договаривать не стал. Только пакостно улыбнулся. Ужасно красноречиво!
– Эй, – возмутилась в лучших чувствах, – ты что, хочешь сказать, что вот это все, чтобы меня в постель затащить?
А ведь, кажется, именно для этого. По крайней мере, любопытственный взгляд, брошенный за плечо вампира, нашел, что постельное белье на кровати застелено, и там что-то, кажется, явно шелковое. А я точно помню, что во всех комнатах были вполне себе обычные простыни, без выпендрежа.
– Фи, Марьяна, – Джулиан в наигранном ужасе округлил глаза, – затащить в постель. В твоем мире что, романтичные мужчины вымерли под корень? Я хочу тебя соблазнить, искусить, совратить, на худой конец. Я об этом, между прочим, уже не одну неделю думаю. А мне даже одной завалящейся первой брачной ночи не дали.
– Это все потому, что ты её не заслуживал, – ворчу, но скорее просто для того, чтобы продолжать диалог, – ты был, есть и остаешься самым настоящим упырем. И кажется, даже могила тебя не исправит.
– Я тоже тебя обожаю, женушка, – откровенным, ужасно жарким шепотом признается паршивец. Нет, определенно, если он вот так будет решать наши с ним споры, то я… рискую полюбить с ним спорить. Еще сильнее полюбить.
Как бы то ни было… Я пришла сюда минимум за двумя поцелуями, и ограничиваться одним не собираюсь – нюхом чую, что это нанесет мне ужасную психологическую травму. Тем более, что целуется мой настоящий упырь удивительно вкусно. Никакого вина не надо.
После второго поцелуя я решаю во что бы то ни стало заполучить еще и третий.
Потом решаю уйти не раньше пятого.
А после…
Нет, ну зачем мне вообще от него уходить?
В конце концов, дом-то мы действительно разгребли! Если не сейчас расслабляться, то когда вообще?
Тем более, что я вообще-то не собиралась спать до утра. Вот я и нашла, чем мне заняться...
Уснуть на самом деле не успели. Валялись на кровати, обменивались ехидными шуточками, целовались снова и снова, тянулись к оставленной на прикроватной тумбочке вазе с фруктами, чтобы закинуться хоть чем-нибудь перед новым туром, снова лезли друг к другу целоваться…
Вылезать из постели не хотелось, но все-таки пришлось. Потому что ночь оказалась не резиновая, и все-таки настал тот момент, когда в дверь спальни поскребся вежливо Триш.
– Миледи, вода для умывания готова. И вам накрывают к завтраку.
– Может, ну его, завтрак этот? – еретично шепнул Джулиан, целуя меня в шею.
– Вы точно в своем уме, милорд? Разве не вы утверждаете, что отказываются от завтрака только идиоты? – хихикнула и все-таки легко толкнула ненасытного вампира пальцем в грудь. – Нет уж. Я – хозяйка гостиницы. Хороша я буду, если моего первого постояльца встретить не смогу.