Шрифт:
Олег Павлов
Кто твой брат?
Ты спрашиваешь себя: есть ли Бог? кто создал все живое на земле? что будет с душой после смерти? Всякий верующий скажет: Бог есть, он создал все сущее на земле и душа после смерти продолжает свое бытие. Неверующий скажет: Бога нет, природа создает каждый миг самое себя, а после смерти остается только прах.
Власть Божья осязаема одной душой и сам Бог скрыт от глаз людей. Могу ли я поверить, что создан по образу и подобию Божьему, а не произошел от обезьяны, чьи череп и кости выставлены напоказ в дарвинском музее? Возможно бунтовать против науки и ставить под сомнение научный анализ и находки точно так же, как ставят под сомнение царство Божие и бунтуют уже против веры. Если мы не имеем окончательного представления о том, насколько истинны научные знания и открытия (потому что они продвигаются в непроглядную темноту нашего незнания), то знание о Боге дано было в Библии совершенное, проливающее свет на все то, чего бы человек
Верующие и неверующие - суть люди. Вопрос о вере и даже о Боге - это вопрос о человеке. Для того, чтобы понять себя, люди могут выдумать то, чего не было и уверовать в первого встречного, а могут отрицать даже то, что осязаемо. Человек понимает себя в конфликте. Но есть то, с чем сталкиваешься едва рождаясь на свет: есть несправедливое устройство мира, где одного младенчика, к примеру, встречают с цветами, а другого отвозят через черный ход жизни в сиротский приют.
Есть люди, и есть мир, обустроенный именно людьми, где даже природа это всего лишь его часть. Люди перевосоздают его облик что ни век. Если земля - это творение потусторонних сил, то творцом м и р а, равно как и хозяином его является человек. Поэтому разум, душа, воля человека - это силы творческие и, порой, соединенные даже в одном человеке, они приводят в движение народы, или одним человеком совершается открытие, способное изменить весь мир. И если все зло в мире происходит через действия человека, то и все добро может происходит только через людей.
Вопрос о вере и о Боге в виду человеческой деятельности есть, по сути, вопрос о цели и смысле наших действий. Каждая вера учит, в главном, одному бескорыстию. Она же, уложенная в законы и заповеди, здесь и сейчас побуждает человека жертвовать своими желаниями, достатком, даже жизнью вопреки животному инстинкту выживания - придает его действиям такие вот цель и смысл. Все это было сказано ЛЮДЯМ с мыслью, ЧТО ВСЕ ВМЕСТЕ могут они перевесить своим бескорыстием рано или поздно хоть малое, хоть великое зло или несправедливость и преобразить мир.
Но стремление к бессмертию души, к духовному спасению во многих людях оказывается таким же инстинктом, пусть и вынуждающим - как это было с мучениками - принять страдания, смерть. Конфликт добра и зла - это конфликт духовного спасения и животного выживания как двух стремлений к самосохранению. Я понимаю, что мир создан не мной, хотя я действую в нем и что-то могу изменить, потому что он враждебен и мне, и природе, и Тому, кто дал иные законы для жизни и путь к спасению. Мир создан конфликтом. В нем рождаются люди, с волей, разумом и душой, что действуют, подчинясь разным инстинктам. Одни - инстинкту спасения. Другие - инстинкту выживания. Понять себя, кто же он, человеку возможно в этом конфликте рано или поздно совершенно окончательно. Его именно что неосознанные действия в тех или иных обстоятельствах все и скажут ему, сами направят его. Он обратится к законам спасения, чтобы действовать? Или обратится во власть животных инстинктов выживания, чтобы тоже действовать?
Законы духовного спасения поощряются обществом, а другие действуют в нем негласно и преследуются как преступные, но поменяться в обществе могут понятия о морали и тогда благом будет грабить награбленное, убивать. Люди же всегда сбиваются - одни в стада, а другие в стаи. За выживание грызутся между собой и в стаях, а добычей становиться почти все, что способно, если не усилить, то хотя бы продлить жизнь, даже съедобные корешки, но инстинкт выживания толкает людей прежде всего к насилию над такими же людьми. Чтобы оказаться сильным, требуется лишь найти более слабого, то есть, по сути, это воля к добру или к злу оказывается силой или слабостью. Добро может защищаться от зла, только не может действовать теми же способами, что и зло, от которого спасается. И так одни люди делят мир с другими людьми, хоть это нельзя назвать даже сосуществованием. Взаимоистребление народов обнаруживает в себе такую же заданность на тотальные уничтожение себе подобных. Заданность на истребление - это уже свойство совершенных биологических антагонистов, так един ли род человеческий сам в себе?
Когда мы уже жили, но еще не родились, все и каждый не имея личностей, судеб, будучи просто организмами, только тогда, наверное, все мы и были подобны. Но быть - значит стать. Созданные по одному образу и подобию рождаются - и становятся кто Каином, кто Авелем. Человек перевосоздается поверх расовых и национальных различий. Есть люди-авели и есть люди-каины, но уже как разделившиеся биологические виды, с глубинным разделением в самом важнейшем - в цели и смысле своего существования. Одни - с биологической способностью и, быть может, заданностью к убийству, насилию, а другие - с биологической способностью к любви и отвращением к насилию, то есть ко всему тому, что осознается в конце концов как зло.
Жадный не подобен щедрому. Защитник не подобен захватчику. Любящая мать не подобна той матери, которая умерщвляет своего ребенка.
С этой мыслью, в этом инстинктивном противления злу, а не в мистическом каком-нибудь экстазе или от понимания неких философских истин, люди и приходят крепче всего, убежденней всего к Богу. Авели приходят к вере, понимая себя людьми именно что неподобными тем, от которых происходит все это зло. Каины отходят к Сатане. Созданные Богом или произошедшие от обезьяны они - преступник и жертва - двойники, а не близнецы, и потому ответ на вопрос о происхождении людей, заданный в таком противопоставлении, вовсе не устанавливает его источника. Но из одного лона произошли Авель и Каин, убиенный и его убийца. Произошли уже-то из любви и плотского греха, один принося в мир любовь братскую, а другой - грех, братоубийство.
Добро и зло - есть разные понятия разных биологических видов людей об одном и том же: о справедливости.
Люди перевосоздают мир уже по своему образу и подобию - по справедливости - получая жизнь в нем как свободу к действию, и перво-наперво плодят в этом мире себе подобных. Человек сотворен в утробе, ее покоем. В ней он уже существует, живет еще прежде своего рождения на свет. Это существо исторгается родовой мукой из этого рая, но ведь и не рождается - а, кажется, что утроба, где и было ему хорошо, в которой и было оно сотворено, избавляется от него как от бремени. Рождение - это отторжение утробой своего же плода, избавление не то, что от сотворенного по тому же образу и подобию, а вызревшего в это полное подобие и как раз в тот момент, когда оно, подобие это, достигнуто. И такое отторжение - по сути наказание, насилие, вопиющая несправедливость - неотвратимо. Рожденный действует в мире с той же физиологической неотвратимостью, высвобождая любовь и грех, которыми был сотворен и что покоились в нем, когда и он покоился в утробе. Первым новорожденным на земле был Каин, первенец Адама и Евы. Но все равно был пусть и не библейский, но первенец, кто первый испытал это наказание - и первый, кто в уже-то несправедливом мире, где не мог он быть единственно любимым сыном, не возлюбил своего брата, но убил. Эта месть также неотвратима, как и наказание, когда отторгли в мир и даже в нем не дали быть единственно любимым, то есть будто бы снова отторгли рождением еще одного такого же существа. Бог же спросит: Каин, где твой брат Авель? Не отторгнет, не накажет - а откроет тайну, что оставлена в мире возможность освободиться от греха и что кроется она в самом человеке, в его душе.
Неотвратимое, даже содеянное может быть обращено в ничто, если человек спасет душу. Будто бы не было вины человека в том, что он убил - она в том, если содеянное умолчишь и не спасешь своей души. Бог спасает душу человека, но не значит ли, что только душу и признает Он в человеке своим творением? Тем, что создано по его образу и подобию, что единственно Ему и дорого в этом существе? Спасенная душа для Бога оказывается более действительной, чем душа загубленная, а большей справедливостью - простить, а не мстить смертью за смерть! Согласно Его воле, Каин не мог быть убит. Но ведь и люди, движимые выживанием, не могут быть убиты и остаются жить, так как убивают сами и отнимают чью-то жизнь еще прежде, чем отнятой может быть их собственная. Без спасения души оставляешь себе одно лишь судорожное выживание и страх наказания. Наказание же - это неподлинное искупление того зла, которое совершил человек, потому что в нем-то и нет никакого пути к спасению. Страх, то есть неотвратимость наказания, не успокоит души, но успокоит возможность прощения, самоочищения - будто бы возвращения того, что было исторгнуто, к покою справедливости и любви. Человек способен переродиться, а это и значит, что творение способно перевосоздать себя, равно как люди способны всегда перевосоздать мир, который был и до них. Но покой справедливости, всеобщее счастье оказываются недостижимым при подневольном равенстве и успокоении, людей. Они должны наступить с покоем общей воли, со счастьем всех и каждого, а не с победой того или иного большинства людей над тем или иным меньшинством, иначе станут наказанием и местью.
Достижимо ли это?
Человек рождается в мир, получая свободу действия, а ищет в нем покоя справедливости, то есть ищет рая небесного на земле, превращая ее что ни время в ад. Верой в спасение решается этот вопрос в прощении и любви, но, значит, и решается в главном все же не людьми, как и зов об этом пришел не от людей - а свыше. Значит, рай существует и достижим, но его нельзя добыть по справедливости, а можно только получить как прощение - и если получить, то откуда же как не свыше? Он не дается с той же неотвратимостью, что жизнь или смерть. Обретение покоя со смертью, в смерти, уход уже из жизни, повторяет по сути своей акт рождения - только утроба избавляется от своего подобия, а мир уже, наверное, от своего. Но тех, кто очиститься любовью и прощением от грехов, рождение и смерть выводят к воскрешению и бессмертию. Значит жизнь - это путь преображения, путь подлинного уподобления своему Создателю. Или путь отторжения от Него, путь в некуда - в ад и на земле, и свыше.