Кто твой враг

Рихлер Мордехай

— Отвечайте, Эрнст, не отвиливайте. Ведь вы хотели бы, чтобы Восточную Германию «освободили»?

— Я хотел бы, чтобы Германия была свободной, но…

— Не трудитесь объяснять. Все и так ясно.

— Они, как прежде, устраивают грандиозные парады, — кипятился Эрнст. — Они, как прежде, ходят в форме. Тогда мы маршировали во славу Гитлера, теперь во славу…

— Во славу мира, — сказал Хортон.

— Мира. — Эрнст затряс кулаком перед носом Хортона. — Если я еще раз услышу это слово, я закричу.

— Не вижу смысла продолжать дискуссию, — сказал

Хортон.

Между Эрнстом и Хортоном встал Норман.

— Как вы смеете судить об этом парне с кондачка? — сказал он.

— Вы тот самый Норман Прайс? — спросил Хортон.

Норман кивнул.

— Интересно, что подумал бы ваш отец, если бы увидел, как вы заступаетесь за этого нацистика…

— А я думаю, Хортон, что вы — изувер. И меня от вас тошнит.

— Теперь мы знаем, на какой он стороне, — сказал Бадд Грейвс.

— Вот как? — Боб Ландис еле ворочал языком. — И на какой?

— Если вы не в состоянии оспорить доводы оппонента, вы, точно недоросль, пускаете в ход брань, — сказал Хортон. — Вы выпили…

— Вот это самое здравое из высказанных до сих пор суждений, — сказал Боб Ландис. — Так что предлагаю добавить.

— Норман, — попросила Белла, — ну, пожалуйста..

— Послушайте, — сказал Норман, — вы все — мои друзья…

— Для меня — это новость, — сказал Бадд Грейвс.

— …но, к сожалению, должен сказать, что вы — все до одного — меня разочаровали. За этот вечер чего только я об Эрнсте не наслушался — россказней из вторых, из третьих рук. По большей части небылиц. Да, он состоял в гитлерюгенде, как и все. Он несет всякую чушь, что есть, то есть, но разве хоть один из вас взял на себя труд обойтись с ним по-человечески?

— Мы единодушно, — объявил Боб Ландис, — единодушно решили, что твой приятель просто-таки Пол Джонс [83] нашего времени.

83

Джон Пол Джонс (1747–1792) — американский моряк, герой Войны за независимость, прославился неколебимой верностью своим убеждениям.

— Может, он и впрямь гад, — сказал Норман. — Как знать. Но я хотя бы готов взять на себя труд выяснить — так ли это.

— Теперь, когда возговорил Билли Грэм, — сказал Бадд Грейвс, — я…

— Послушайте, — сказал Норман, — чуть не всем нам пришлось много через что пройти дома. Так вот, не показались ли вам знакомыми хортоновские приемы допроса?

— Это уж слишком, — сказал Хортон. — Вы что, обвиняете меня в маккартизме?

— Вот именно. В силу утверждений такого рода, — сказал Норман. — Вы переворачиваете мои слова, как вам угодно.

— Ты что, хочешь, чтобы мы миловались с нацистами? — сказал Бадд Грейвс. — Так тебя надо понимать?

— Нет, — сказал Норман. — Но я хочу, чтобы вы перестали молиться на коммунистов. И если мне отвратительны такие процессы, как процесс Розенбергов, то не менее отвратительны и такие, как процесс Сланского [84] .

84

Супруги

Этель и Юлиус Розенберг, члены американской компартии, были обвинены в передаче атомных секретов СССР в 1944–1945 гг. Они до последнего отрицали свою вину, но были осуждены и летом 1953 г. казнены. Процесс этот вызвал раскол общества.

Рудольф Сланский (1901–1952) — видный политический деятель Чехословакии. Сланского, а с ним еще одиннадцать членов компартии, занимавших крупные посты, обвинили в троцкизме, шпионаже в пользу США, сионизме (одиннадцать из них были евреями) и осудили. Восемь были казнены. Таким образом, Сталин убирал тех деятелей, которые недостаточно жестко проводили сталинскую линию в Чехословакии.

— Весьма разоблачительное высказывание, — сказал Хортон.

— Возможно, и так.

— Извините, — сказал Хортон. — Я на минутку отлучусь. Если что-то упущу, потом расскажете.

— Хортону досталось от охотников за ведьмами, — сказал Бадд Грейвс, — и это надо понимать. Как ты мог…

— Какого черта, — сказал Норман. — Что толку?

— Норман, не кипятись. — Боб Ландис хлопнул его по спине. — Ну что ты так завелся.

Но тут в комнату ворвался Хортон и схватил Нормана за шиворот.

— Вы, вы…

Норман стряхнул его.

— Эту мерзость на зеркале в туалете написали вы?

Вот черт, подумал Норман. Напрочь забыл.

— Извините, — сказал он упавшим голосом. — Это шутка.

— Шутка? Агент ФБР. По-вашему, это смешно? — Хортон торжествовал. — Он написал на зеркале: «КОЛИН ХОРТОН РАБОТАЕТ НА ФБР».

Боб Ландис грохнул хохотом, но Зельда пнула его по ноге, и он притих.

— Норман, — сказала Джои, — что за детские выходки, как ты мог?

— Сколько тебе, ты говоришь, лет? — спросил Бадд Грейвс.

— Будет тебе, Бадд, — вступился Боб Ландис. — Вечно ты цепляешься к Норману.

Норман отступил на шаг, размахнулся и, что есть силы, врезал Хортону, тот рухнул.

Норман нагнулся за упавшими на пол очками.

— Черт-те что, — сказал он. — Вообще-то я не даю рукам волю. — Он порывался поднять Хортона, но тот отпихнул его.

— Извините, — сказал Норман.

Все отшатнулись от него. Норман повез Эрнста и Салли домой.

— Извините, Эрнст. Мои друзья вели себя безобразно.

— Тебе не в чем себя винить, — сказала Салли.

— Есть, знаешь ли, есть в чем. Я что хочу сказать… Идем ко мне, выпьем на сон грядущий.

Норман, не разбавляя, разлил виски по бокалам — всё молча. Ему было и горько, и стыдно.

— Все произошло так быстро, — сказал он.

Салли — от огорчения она не находила себе места, грудь у нее вздымалась — ходила взад-вперед по комнате. Дойдя до камина, она сняла с полки фотографию Ники. На фотографии Ники кормил голубей на Трафальгарской площади.