Кто ты, Такидзиро Решетников. Том 5
Шрифт:
— А с тобой как сошёлся? — в глазах дочери вспыхнул интерес. — Тип из коммунистического Китая, да в те годы, да подружившийся с якудза — это как квадратный круг, нет? Что-то малореальное?
— Им на соревнования давали с собой совсем мало денег, — пояснил оябун. — Вот они и волокли за границу всякую чепуху: сувениры, дешёвое серебро, кое-какую ювелирку, кто побогаче.
— Зачем?! — дочь, выросшая позже, глобальную нищету Поднебесной тех лет просто не застала, оттого и представить выпукло не могла.
— Чтоб обменять хоть на какие-то
— А ты ему помогал реализовывать?
— Не совсем. — Мая развеселился, припоминая ушедшую эпоху. — Глядя на его отчаянные поиски концов в каждом новом городе, чтоб сбывать эту белиберду и не везти обратно, на каком-то этапе я начал банально скупать у него всё за наличные. Дома даже ящик в столе выделил — сваливать хлам на память. То добро и сейчас у меня.
— Получается, он тебе должен, — подытожил дипломированный психолог из соседнего кресла. — Тип на каком-то этапе сто процентов понял, что ты его выручал за свои. В вашей среде подобного не забывают.
— Именно поэтому он, тихо ненавидящий Японию и японцев в принципе, со мной имеет плюс-минус ровные отношения. Я не ожидал, что среди хань благодарность и обязательства могут существовать в одной личности также, как и наши ниндзё и гири. — Неожиданно для себя оябун разоткровенничался на абстрактные темы.
— Люди везде одинаковые, — с видом умудрённой старухи заметила дочь. — Почему я согласилась с НАЙТЁ: подумала, если этот Ван так всем необходим, перетягивать его в нашу орбиту всё равно кому-то да придётся. Из четырёх организаций, которые через Такидзиро-куна пытаются навести мосты в ту сторону, две я даже не рассматриваю для сотрудничества на уровне Эдогава-кай.
— Почему? — нейтрально поинтересовался отец.
— Не те люди, не те у них принципы, не все персоналии занимают кресла по заслугам, чтоб сказать мягко.
Мая подобрался. Теперь с ним беседовала не Моэко-тян, а химэ клана.
— Двоих из списка долой, их не считаем. МИДовцы нашли общий язык с Такидзиро-куном, при мне было, — она отогнула от кулака три пальца. — Остаются одни более-менее нормальные, это НАЙТЁ. Которые пришли к нам.
— Говори, чего недосказала. — Любой взрослый отец, даже не имея хорошего образования своего ребёнка, зачастую тоже неплохо читает мысли по конкретной физиономии.
— Ты острее воспринимаешь интересы Японии. У меня чуть иные приоритеты в первом списке.
— Ты — женщина, жить только начинаешь, — согласился родитель. — Незамужняя к тому же. А я — внук своего деда, причём изрядно на сегодняшний день поживший. Всё логично. Продолжай.
— Когда те двое попросили передать Вану, что Япония поддержит любые его исследования без условий, я подумала, что обязана донести эти слова до тебя.
— Почему?
В коротком вопросе уместилось больше, чем мог бы подумать кто-либо со стороны, с фамилией Миёси незнакомый.
— Потому что только двое из НАЙТЁ
— А мидовец? — Мая оживился. — Тот, который с Решетниковым при тебе общий язык искал и на удивление нашёл?
— Там чуть иное. Тот тип глобальными категориями не оперирует, похож на меня. Но он безгранично предан памяти их общего с Такидзиро-куном сэнсея, бывшего третьего секретаря Посольства. Некто Хатару Хиротоши, по словам мидовца недавно умер от старости.
— Понятно. Вечный второй номер, не лидер, — заключил оябун. — Сгенерировать идею неспособен, но будет крайне добросовестно исполнять чужую, если с ней согласен. Ляжет костьми, однако до конца доведёт.
— Верно. Ничего не меняет, тем не менее: за дело он радеет искренне, а уж из каких соображений, по мне, неважно. Ради памяти учителя или по причине высокой личной сознательности… Поможешь?
— Конечно, — он встал из кресла и поставил на столик пустую чашку. — Только придётся снова в министерство ехать.
—??? — обычно дочь таких эмоций не демонстрировала, положение обязывает.
Тем теплее была волна, разлившаяся в душе отца.
Мая тут же пояснил:
— Сегодня имели встречу с Министром. Нигде не афишируемую, практически секретную, но очень продуктивную и важную. — Он подумал и добавил. — Хотя и достаточно короткую. Чтобы выполнить твою просьбу эффективно, мне нужно напрячь кое-кого из них в качестве промежуточного этапа.
—??? — и ещё раз.
— Тебе придётся остаться на хозяйстве самой некоторое время. Меня не будет, на какой-то период придётся сесть в тюрьму, — буднично сообщил оябун, подходя к дверям и обуваясь.
Ну а чего тянуть, дело есть дело, с необходимостью он только что согласился, прочее — словесная шелуха, лирика и инструменты на пути к результату. Тем более, лично для него такой шаг вовсе не является тем же, чем для девяноста девяти и девяти в периоде процентов населения страны.
— Поясни, — потребовала Моэко, загораживая дорогу и впервые на его памяти перемещаясь настолько быстро.
Ух ты. А неплохо они там в бассейне… ладно, додумать потом. Сейчас важнее успеть в министерство.
— Некогда, — он мотнул головой, отодвигая дочь в сторону и отпирая замки. — На закрытом совещании затрагивали кое-какие вопросы и ожидали нашей реакции; я промолчал — было всё равно. Сейчас, чтоб качественно сообщить требуемое этому Вану, нужно как можно скорее отыграть назад. Иначе поезд может уйти.
— Остановись и расскажи. Я бы не попросила, если б знала, что ты затеешь действовать ТАКИМ ОБРАЗОМ.
— Не переживай, всё будет хорошо. Оттуда наберу, обещаю — возможность будет. Ты тоже сможешь мне звонить. — Он сейчас приоткрывал не свои тайны, но и не упомянуть нельзя.