Шрифт:
Annotation
Альферац на Золотом Кубке ДК 2016/17
Кашин Анвар
Кашин Анвар
Кто убил дракона?
Баранина подешевела, на прошлой неделе за фунт просили половину кроны, а сегодня - сорок грошей. Только я не люблю баранину, потому и купил у одной очень разговорчивой, но, к счастью, малознакомой тетки замечательную на вид курицу. Когда настал черед овощей, я не стал привередничать, все взял у Варлама. Мы с ним давние приятели, опять же, на всем рынке ни у кого другого нет такого сладкого лука и такой белой и крепкой капусты, хрустящей под ножом тонкими сочными листьями. Тут же купил кабачки, морковь и маслины, торговаться не стал, а то, чего доброго, еще получил бы все даром. Прежде чем идти за зеленью, купил фрукты: яблоки, персики, сливы. За салатом и петрушкой пошел в самый последний ряд к Софии. Я всегда беру зелень только у Софии, больно уж небогато живут
Мой дом стоит у реки. Нашей улочке не досталось набережной, зато есть старые-престарые ивы у самой воды, изогнутые почерневшие деревянные мостики, а на том берегу - сады. Садов множество, большие и просторные или маленькие уютные, аккуратные и ухоженные или старые запущенные, разные. Яблони, груши, вишни и орехи здесь соседствуют с невероятными диковинными деревьями из далеких никем невиданных стран. Иные заморские плоды я бы не советовал пробовать на вкус, а лучше вообще ничего не срывать с веток, и просто гулять, как в парке. Когда я подыскивал и обустраивал место, где бы мне хотелось поселиться в городе, то решил, что в этих садах не будут ходить по тропинкам сонные и заросшие бородой сторожа с собаками. Пусть лучше... ну, например, кошки неслышно ступают по старым опавшим прошлогодним листьям или греются на солнышке в высокой траве крошечных полянок. А что, кошкам тут будет хорошо. Птицы, конечно, станут вести себя потише и поосторожней... Воробьи и синицы потише и поосторожней? Смешно! Никто и никогда не сможет утихомирить этот крылатый народец. Мне здесь нравится, хотя за прошедшие годы все вокруг изменилось, и выглядит иначе, не таким, каким я когда-то придумал. Когда-то я написал сказку, и в сказке был этот город и эта улица. Издателю рукопись пришлась не слишком-то по вкусу, а я полюбил здешние места и остался со своими героями.
Все-таки живу я далековато от рыночной площади. Слава богу, вот уже и калитка, она не заперта, ее я просто толкаю плечом. Теперь ровно двадцать шесть шагов по дорожке из речной гальки среди отцветших тюльпанов, останавливаюсь у двери и пытаюсь пристроить корзины на перилах крыльца. У меня нет прислуги, и я рад этому. Думаю, мне не понравится без конца сталкиваться нос к носу с человеком, обязанным что-либо делать вместо меня. Вдруг он это будет делать хуже меня или, не дай бог, лучше? А если это будет она? Нет! К тому же я люблю готовить и ходить на рынок тоже люблю, а беспорядок... - Господин Март, вам помочь? Давайте-ка я подержу ваши корзины.
– Оказывается, следом за мной по дорожке вышагивал королевский министр деликатных дел, маркиз Себастьян Гораций Штрудель. Каждый раз при встрече с ним, я себя чувствую немного неловко, и все из-за того, что когда-то он у меня числился комическим персонажем. Сейчас я уже не могу припомнить ни одной шутки с его участием, а министр, между тем, он очень даже приличный, нисколько не хуже других. - Здравствуйте, Себастьян!
– Я стараюсь звать его просто по имени, по крайней мере наедине. Ну, не называть же его господином Штруделем.- Рад вас встретить, правда рад! - О! Мой дорогой Март, а я просто счастлив! Сколько мы с вами не виделись? Уже год? - Да, в прошлом году, вы...
– Я замолкаю, вспомнив, наконец, одну из тех смешных историй с маркизом, о которых я говорил. В первое мгновение мне хочется спрятать глаза, но вместо этого я широко улыбаюсь и киваю моему нежданному гостю.
– Вот, возьмите.
– Я протягиваю министру корзину с зеленью, она полегче, а сам выуживаю из кармана ключ. - Наверное, я не вовремя?
– Министру удается изобразить на лице выражение смущения и решительности одновременно.
– Но поверьте, мой визит к вам вызван чрезвычайными обстоятельствами. Вы же знаете, завтра состоится помолвка...
О помолвке я не знал. Мне было известно лишь то, что появившийся на прошлой неделе в столице принц, нескладный долговязый юноша, скрывающий свою худую и угловатую фигуру под богатырскими фамильными доспехами, удостоился симпатии принцессы Юлии, любимой и единственной дочери нашего монарха. На вид мальчишке было лет семнадцать, и он никак не мог считаться выгодной партией для королевской дочери. Однако сторонники маркиза поддержали будущий брак, может быть, даже только потому, что оппозиция решительно выступала за заключение союза с королевским домом Розеншнауцеров. Что и говорить, Розеншнауцеры - весьма древняя и влиятельная фамилия, но молодой принц... Кстати, звался он Константином и был третьим сыном ныне здравствующего короля далекой Ботавии. Если я не ошибаюсь, это такая небольшая сиреневая страна в самом углу карты. Надо будет потом заглянуть в атлас. Так вот, принц приехал в столицу не с пустыми руками. Мальчишка привез с собой голову убитого дракона, того самого, что с недавних пор наводил ужас на всю северную провинцию. И скажите мне, какая из принцесс устояла бы перед очарованием и храбростью героя, особенно, если предложить ей выбор между героем и стариком Густавом II, властителем Тессельмарка, страдающим подагрой и скаредностью?
Беспокойство моему приятелю маркизу внушали слухи, при дворе стали поговаривать, дескать, дракона убил вовсе не принц. Мол, с чудовищем расправились то ли какие-то разбойники, то ли наемники из городской стражи, а голову змея ушлый мальчишка купил у них по сходной цене. - Конечно, мы знаем, кто и зачем об этом болтает, - сокрушается министр, - но противостояние в парламенте для нас сейчас крайне опасно. К тому же, уверен, князь Станислав потребует расследования, не так важно, будет это сейчас или через месяц-полтора, накануне свадьбы. - Князь Станислав? Это... - Нет, мой друг, князь - лишь подставная фигура, нынче всеми делами в оппозиции заправляет господин Ральфус, глава департамента вещественных оценок. Он ведет дела с тессельмаркцами, именно он и пошлет ищеек на поиски, как только у него появится весомый повод, чтобы усомниться в подлинности подвига принца. - И что же вы хотите от меня?
– Я наконец разобрал корзины с покупками и даже, преследуемый по пятам маркизом, опустил курицу в ледник. - Март, дружище, я оказался в отчаянном положении, и только вы можете мне помочь.
– Мы с министром устроились в плетеных креслах у меня... наверно, эту комнату можно назвать гостиной, значит, в гостиной.
– Только вы! Сегодня, ну или завтра утром еще можно отменить помолвку, и это будет поражением. Пусть так! Но я и моя партия, мы не будем уничтожены, если же подвиг принца окажется обманом, и об этом станет известно после помолвки... Это грозит гибелью даже не мне, как политику, разумеется. Это станет катастрофой для королевства! Как только
– министр неожиданно вскакивает на ноги и делает шаг к окну, а больше и не требуется из-за скромных размеров комнаты. За окном ярко светит солнце, зеленеет сад и поют птицы, словом, находится все то, из чего обычно складывается июньский день, когда он не спеша подбирается полуденному времени. Себастьян привычно заглядывает за портьеры, хотя места там, только чтобы спрятаться венику с совком, затем продолжает тихим шелестящим голосом, готовым превратиться в шепот.
– Мне стало известно содержание некоего письма. - Да?
– Я поднимаю брови, ведь этого и ждет от меня маркиз. - Письмо на столе у принца заметил лакей, надежный человек. По понятным причинам, трогать документ он не решился, ему лишь удалось прочесть и запомнить некоторые фразы из послания. Примерно так, - казалось, министр только поправил пышные кружева воротника, и вдруг у него в руке появился сложенный вчетверо листок бумаги.
– Вот прочтите. - Удобно ли?
– пытаюсь я возразить. - Если это напечатать в вечерних газетах, то, действительно, может быть очень неудобно. Но это не попадет в газеты, я надеюсь. Мы не можем допустить, чтобы переписка его высочества стала предметом сплетен. Хорошо, давайте я вам сам прочту. Ваше Высочество, как мне выразить ту благодарность, что переполняет меня! Вашей милостью я стал счастливейшим человеком на свете. Теперь я скажу, что всем, чем только не обязан я своим покойным родителям, я обязан вам, Ваше Высочество! Нынче дни мои дарят мне надежду и радость.
...когда ударом меча вам удалось убить дракона, спасти от жестокой неминуемой гибели прекрасную девушку и освободить жителей целого города от гнета чудовища. Я горжусь тем, что мне было суждено вам служить и тем, что выпала честь быть свидетелем великого подвига.
...скажу только то, что ваш слуга не смог скрыть от возлюбленной ничего, ни нечаянно вспыхнувшего пламени чувств, ни устремлений, кои привели меня сюда, ни вашего на то милостивого соизволения. И какой же восторг я испытал, когда открылось невероятное: жар моей страсти зажег любовью и ее сердце! Титулы, слава и богатства, их сияние не привлекает предмет моей любви. Я счастлив и боле не могу ничего для себя желать!
...та, что с недавних пор завладела всеми моими помыслами, с благоговением слушает истории о подвигах и скитаниях принца Константина. Я и сам немало поражен величием ваших славных свершений, и если бы не был свидетелем вами содеянному, мог бы не поверить в истинность собственных рассказов. Моя же избранница - прекрасная, как роза, и к тому же чистая и открытая душой внемлет мне, и ни тени сомнения не касается ее чудесного лика.
...жалею я лишь о том, что сегодня не могу исправлять свои прежние обязанности, как раньше. Однако, если только будет у вас нужда в моей помощи, какой-либо поддержке или же в любом угождении, мне будет достаточно одного вашего слова, чтобы снова без настояний быть вашим верным и преданным слугой. - Таким вот образом.
– Министр снова приводит в порядок кружево воротника, и листок исчезает.
– Личность автора письма доподлинно не известна. Подпись, если она была, стояла на обороте. Впрочем, мне говорили, что границу королевства принц пересек, имея при себе слугу, в то время как в столицу его высочество прибыл уже один. Думаю, этого-то слугу вам и следует отыскать. - Себастьян, поправьте меня, если я не так вас понял. Вы хотите, чтобы я сей же час отправился куда-то в северную провинцию, а завтра подтвердил вам правдивость утверждений юного принца, так? - Завтра утром, я жду от вас сведений завтра утром, это крайний срок. И мне нужно знать только одно: кто убил дракона? Только и всего.
Проводив маркиза до калитки и в который раз выслушав слова благодарности, я стою и смотрю вслед изящному и еще нестарому вельможе. Себастьян Гораций Штрудель своей танцующей походкой удаляется по растрескавшимся, поросшим травой плиткам тротуара в сторону королевского дворца, шпили которого поблескивают золотом с холма там, в центре столицы. Откуда-то из глубины соседнего двора взмывает в небо голубиная стая. У моего соседа, не того, который булочник, у другого, на чердаке дома устроена голубятня. Гривуны, турманы, несколько хохлатых монахов с коричневыми хвостами кружат в нестерпимой лазури неба. Я вздыхаю, задрав голову, и неожиданно слышу у себя за спиной негромкое покашливание.
Незнакомый молодой человек заурядной наружности в сером сюртуке, поклонившись, желает мне доброго дня и указывает на карету, стоящую поодаль. - Соблаговолите пройти, сударь, - говорит он, - его высокопревосходительство желает с вам побеседовать. - Его высокопревосходительство? - Да-с, господин Ральфус, - поясняет незнакомец.
Господин Ральфус, Ральфус... Да! Как же я мог забыть о начальнике департамента вещественных оценок. Хм, любопытно! Похоже я попал в чью-то историю. Да-да, я, привыкший указывать своим героям, распоряжаться их судьбами и безжалостно подвергать непростым испытаниям самых смелых, самых честных и самых любимых из придуманных мною людей, теперь я призван безропотно исполнить задуманное кем-то еще?
Серый молодой человек, не моргая и, кажется, не дыша, застывает передо мной. Я понимаю, неподвижность посланца господина Ральфуса - только иллюзия, просто автор дает мне минуту-другую, чтобы подумать. Что ж, выходит мы с ним чем-то похожи, с этим чудаком, что кусает сейчас кончик пера и ожидает моего выбора. Взбунтоваться? Пойти сейчас к этому Ральфусу и выложить ему все, о чем мы беседовали с маркизом, или взять и захлопнуть калитку перед носом Серого. Сколько у меня самого было таких строптивых и гордых персонажей. Некоторых я уважаю и помню по сей день, а некоторых выкинул из сказки и тут же забыл. - Прошу вас!
– Оживает фигура в сером. - Что ж, отчего бы и не побеседовать, - решаю я и делаю шаг к карете. Молодой человек идет следом, но в последний момент опережает меня и с учтивым поклоном распахивает дверь экипажа.