Кто убил президента Кеннеди?
Шрифт:
Рассказ Эстерлинга неожиданно проливает новый свет на две загадки, до сих пор не имевшие удовлетворительного объяснения: на историю таксиста Вэлли и на растерянность полицейских-заговорщиков, упустивших Освальда 22 ноября 1963 года.
Показания таксиста Вэлли описаны на странице 91. Путаница, ошибки, противоречия, готовность, с которой этот таксер менял свои показания под давлением допрашивавших, тот факт, что он не смог опознать Освальда в полиции, — все говорит о том, что Освальд не был его пассажиром днем 22 ноября. Встает вопрос: ошибался таксист Вэлли или лгал намеренно? И если лгал, то зачем?
При обдумывании этой проблемы мы не должны забывать, что Вэлли оказался среди тех свидетелей, которых внезапно постигла насильственная смерть: в декабре 1965 года он был убит
Попробуем поставить себя опять на место заговорщиков в тот момент, когда они увидели, что Эстерлинг не выполнил приказ и не явился к вокзалу в 10.30? Что им оставалось делать? Нужно было срочно искать замену, искать кого-то, кто доставит Освальда к месту засады у Боу-Тексако. Вполне возможно, что несчастный Вэлли понятия не имел о заговоре и просто был случайным знакомым одного из заговорщиков, который попросил его за хорошую мзду подобрать пассажира в 12.30 около вокзала Грейхаунд. Когда Освальд не явился и засада на него провалилась, Вэлли неожиданно превратился в важного свидетеля, который мог дать невинное объяснение перемещений Освальда после стрельбы на Дэйли-плаза. Угрозами и деньгами его следовало понудить выступить с показаниями. Что и было сделано.
Впервые Вэлли заявил о том, что вез предполагаемого убийцу президента утром 23 ноября. К этому моменту заговорщики еще не знали, что Освальд заезжал домой в час дня. Поэтому Вэлли и утверждал поначалу, что рейс имел место между 12.30 и 12.45 и что он закончился у перекрестка улиц Нейли и Норт-Бэкли, находящемся почти в два раза ближе к месту убийства Типпита (там-то Освальд точно был), чем к дому беглеца. Также плохо был он осведомлен и о других необходимых деталях: не знал внешности Освальда, не знал, какая из показанных ему курток должна была быть надета на его пассажире и кончил тем, что стал говорить, будто надеты были обе, хотя Комиссия потом утверждала, что Освальд в этот момент вообще был без куртки. И хотя Вэлли подыгрывал следствию как мог и не выступал ни с какими опасными заявлениями, он все же должен был знать (хотя бы в лицо) тех или того, кто попросил его сыграть требуемую роль. Рано или поздно он мог указать на них. И это стоило ему жизни.
Эта версия помогает объяснить и оплошность тех двух полицейских, которые подъехали к дому Освальда в час дня и посигналили, и растерянность Типпита, который кружил в своем автомобиле по улицам, а затем увидел Освальда не в той машине, не с тем спутником, не в то время — и замешкался, извлекая пистолет.
На роль шофера Освальда готовили Эстерлинга. И вряд ли этим двоим дали бы уехать в Мехико-сити. Скорее всего Эстерлинг должен был быть убит вместе с Освальдом в засаде около Боу-Тексако. Тут бы и могли пойти в ход те его фотографии и отпечатки пальцев, которые делались в «штаб-квартире» заговорщиков в Новом Орлеане. Сам Эстерлинг никак не истолковывает этот эпизод: ему заплатили — он и согласился. Но мы теперь знаем, что кубинская контрразведка часто фальсифицирует документы (см. ниже, стр. 266), выставляя неугодных ей людей агентами полиции свергнутого диктатора Батисты. Вполне возможно, что эти «документы» были бы предоставлены американскому правительству, чтобы окончательно повязать Освальда с анти-кастровскими силами.
У меня нет сомнения, что в основных моментах рассказ Эстерлинга правдив и проливает свет на многие, до сих пор затемненные детали заговора. Да, этот человек не умеет проводить грань между тем, что он видел своими глазами, и тем, что узнал понаслышке. Но важнейший вывод из его признаний (напомним, что это именно признания, грозящие ему длинным тюремным сроком и не сулящие никакой выгоды) может быть только один: и участник заговора Эстерлинг, и народная молва, передатчиком которой он оказывался в своих домыслах, говорят об одном — о том, что заговором руководили кубинские агенты.
Это они заранее отвели Освальду роль козла отпущения.
Они заготовили гильзы
Они доставили в Америку чешское ружье с коробкой, улавливающей вылетающие гильзы. (Поэтому-то за оградой на Грассинол и были обнаружены только следы и окурки, оставленные убийцами, но ни одной гильзы.)
Они помогли Освальду добраться до кубинского посольства в Мехико-сити, где он получил последние инструкции и заверения в том, что его услуги будут вознаграждены.
И это они, накануне поездки в Мексику, привезли Освальда вечером 25 сентября 1963 года в дом Сильвии Одио в Далласе.
Вернемся еще раз к этому эпизоду, описанному вкратце выше на страницах 145 и 149. Напомним: в показаниях Сильвии Одио нет никаких противоречий, они полностью подтверждены ее сестрой Энни, тоже видевшей визитеров в тот вечер. Синьора Одио рассказала о странных посетителях своему врачу, написала отцу (в те времена узникам кастровских тюрем разрешалось одно письмо в месяц). В своих показаниях Комиссии Уоррена она отметила, что кубинцы выглядели людьми из низшего сословия — грязновато одеты, немыты, говор простонародный. В какой-то момент она подумала, что они — мексиканцы. Ее удивило, что у ее образованного отца могли быть такие друзья. Но они продемонстрировали такое знание мелких обстоятельств, относящихся к его жизни, что она решила их выслушать.
Кубинец, назвавший себя «Леопольдо», сказал, что они принадлежат к J.U.R.E. — той же самой антикастровской организации, что и Сильвия Одио. Что они просят ее перевести на английский письмо, адресованное к разным фирмам, с призывом жертвовать средства на борьбу против Кастро. Она спросила, кто их прислал. Антонио Алентадо? Нет, они не знали такого. Юджинио? Нет, не знали и этого. Рэй? Нет. Ни один из лидеров группы не был им известен.
«Леопольдо» сказал, что они только что прибыли из Нового Орлеана и что должны немедленно ехать дальше. Но они очень хотели представить ей вот этого американца, Леона Освальда — бывшего морского пехотинца, всей душой сочувствующего их делу. Американец подтвердил — да, он рад бы помочь кубинским эмигрантам. Он был неразговорчив, вел себя тактично. Впоследствии ни у Сильвии Одио, ни у ее сестры не было никаких сомнений в том, что это был тот самый человек, которого два месяца спустя показали на экранах как убийцу президента.
Примечательно, что в присутствии Освальда Леопольдо не стал вдаваться в подробности. Лишь в телефонном разговоре на следующий день он рассказал Сильвии Одио (попутно заигрывая с ней и осыпая комплиментами), что Освальд — отличный стрелок, что он отчаянный, что он называет кубинских эмигрантов трусами, у которых кишка тонка: они, мол, должны были убить президента Кеннеди после провала вторжения в Заливе свиней, отомстить за то, что он не поддержал их с моря и с воздуха. Как она думает: не следует ли переправить Освальда на Кубу, связать его там с подпольем, чтобы они его использовали для уничтожения Кастро? Или, может быть, лучше вообще держаться подальше от такого маньяка?
Анализируя этот эпизод спокойно, почти четверть века спустя, мы ясно видим, что кубинские визитеры были самозванцами и никакого отношения к антикастровской эмиграции не имели. Что всю информацию об отце Сильвии Одио они получили от его тюремщиков. Что визит был хорошо продуман «сценаристом» заговора и имел ясную цель: заготовить объяснение мотивов будущего «убийцы президента» и задать его политическую ориентацию — враг коммунистической Кубы. Это давало и объяснение его визита в кубинское посольство в Мехико-сити: попытка получить визу и пробраться на Кубу для осуществления злодейских умыслов против кубинской революции или для того, чтобы бросить тень на нее, совершив потом страшное убийство. А вся прокубинская деятельность Освальда в течение 1963 года? О, это был лишь камуфляж, направленный на завоевание доверия. (Отметим мимоходом: с конца августа вся прокубинская активность Освальда прекращается — ему объяснили, что он нужен в другом качестве.)