Кто убил Российскую Империю? Главная тайна XX века.

Стариков Николай Викторович

Строго взглянув на мужа, графиня шагнула назад, проходя в комнаты.

— Анечка, мы должны спасти полковника — шутливым тоном говорил ее Николенька, направляясь следом за супругой — Я ему это торжественно обещал и только таким образом сумел заманить к нам.

Анна Васильевна с удивлением взглянул на мужа, но в светлой комнате задавать вопрос ей даже не пришлось. Весь мундир полковника Крымова был забрызган грязью, и не заметить этого можно было только в полутемном коридоре.

— Извозчик, видимо очень торопился — улыбнулся тот слегка виновато — Право, мне так неудобно Вас стеснять, но Николай Владимирович

и впрямь предложил меня выручить. В таком виде мне даже не доехать до моей квартиры.

Ситуация была похожа на комедию, одну из тех первых немых, что крутили на Невском в синематографе. Полупьяный извозчик, большая свежая лужа — и как результат с ног до головы обрызганный полковник, страшно ругающийся и одновременно беспомощно озирающийся.

— Александр Михайлович сегодня приехал из Ташкента — рассказывал Татищев жене- Видишь, какой загорелый. И надо же так случиться: первый дождь за две недели!

— Мне просто повезло — вновь заулыбался гость — если бы не эта лужа и не этот пролетевший мимо мерзавец, я бы не познакомился с Вами, очаровательная Анна Васильевна.

Его мундир уже срочно стирали и сушили, а когда где-то в глубине дома раздался детский плач, Анна Васильевна бросилась на выручку няньке.

— Вы и вправду меня очень выручили Николай Владимирович — сказал полковник Крымов, когда они остались одни.

— Полноте, Александр Михайлович, о чем тут говорить — усмехнулся штабс-капитан, — Скажите лучше, что Вы думаете по поводу поведения австрияков, вчера ведь истек срок их ультиматума.

Полковник внимательно посмотрел на графа Татищева. Молодой, красивый. Жена очаровательная.

— Хотите знать, будет ли война? — переспросил гость и, помедлив секунду, неожиданно спросил — Вам сколько лет?

— Двадцать шесть.

— Двадцать шесть — задумчиво повторил Крымов — Детьми, я полагаю, бог не обидел?

— Трое у нас. Машенька, Петя и Софочка. Только полгода назад родилась. Но к чему Вы это спросили, Александр Михайлович? Простите, я не понимаю.

Полковник Крымов поставил чашку чая на стол и посмотрел на Татищева. Лицо полковника было серьезное и строгое.

— Один мой приятель буквально недели две назад ехал через Берлин. Он у меня лошадник страшный, вот и пошел к одному из лучших в Европе торговцев лошадьми. Посмотреть, полюбоваться. Так вот, Волтман, у которого всегда был самый роскошный выбор, показал только пустые конюшни. Всех скакунов купила германская армия.

Татищев молчал. Полковник Крымов закурил и продолжил:

— Дорогой Николай Владимирович, война будет. Очень скоро и очень страшная. Гораздо быстрее, чем Вы можете себе представить. И у Вас штабс-капитан представится возможность быстро догнать меня по званию. Впрочем, и я надеюсь в полковниках не засидеться.

— Вы в этом уверены?

— Ровно, как и в том, что лошадей сейчас закупают по всей Европе и Россия не исключение. Я Ваш должник Николай Владимирович, и потому настоятельно рекомендую Вам — постарайтесь провести ближайшие дни с женой и детьми. Поверьте, это самое лучшее, что можно сейчас сделать.

Татищев задумался. Как раз послезавтра, Машенька и Петя отправляются в Евпаторию. Там матушка супруги приобрела домик, а детям после сырого петербургского климата нужен целебный морской воздух. Еще через месяц туда направится и Анечка с малышкой. Неужели, и правда война из-за сербских

террористов дойдет и сюда, в столицу огромной Российской империи.

— Вы действительно думаете, что войны не избежать Александр Михайлович? — только и смог снова спросить штабс-капитан лейб гвардии Преображенского полка граф Николай Владимирович Татищев…

Позже политиков разных стран спрашивали, как же так внезапно разразилась самая кровопролитная война в истории человечества. Большинство разводило руками, некоторые обвиняли в произошедшей катастрофе противников своей страны. Но был один человек на политическом Олимпе Европы, который скромно молчал. Не вступал в дискуссии, и писал воспоминания. Имя этого человека, виконт Фалладон, лорд Эдуард Грей. В 1905–1916 годах этот уважаемый джентльмен был министром иностранных дел Великобритании. Не он придумал Первую мировую войну, но именно благодаря его стараниям чудовищные замыслы воплотились в реальность. Именно стараниями сэра Грея отправились в могилу миллионы взрослых и детей, были разрушены сотни и тысячи цветущих городов и сел, а с политической карты мира была стерта Российская империя.

Но вернемся в душный июль 1914 года. Начавшееся следствие сразу давало австро-венгерскому руководству однозначный ответ на извечный вопрос «кто виноват». Убийцы эрцгерцога не только получили оружие и инструкции в Сербии, но и непосредственно перед покушением были переправлены на боснийскую территорию. Это был тот самый долгожданный повод, которого не хватало австрийцам для нанесения удара по ненавистному Белграду. Сербские экстремисты совсем распоясались и убили наследника престола. Их действия явно угрожали самим основам многонациональной империи Габсбургов.

Именно так выглядели события из окна венского кабинета. Совсем недавно в мае 1903 года в Сербии произошел государственный переворот. В результате него сербский король Александр Обренович и королева Драга были убиты. Говорили, что офицеры — заговорщики, ворвавшиеся во дворец, выбросили собственного монарха в окно, однако в последний момент он успел ухватиться за край. Тогда один из убийц отрубил ему пальцы, и король рухнул на мостовую, разбившись насмерть. Прошло еще несколько лет и на счету сербов жизнь очередной венценосной особы — на этот раз Франца-Фердинанда! Теперь, когда австрийское правительство намеревалось предъявить Сербии требование самого полного удовлетворения, а в случае отказа отправить в Сербию войска, германский император Вильгельм II разделял эти намерения. Характерна пометка немецкого кайзера на одной из дипломатических телеграмм: «(Сербия)…Это не государство в европейском смысле, а банда разбойников!».

Но перед тем, как решиться наказать Белград, Германии и Австрии предстояло разрешить для себя одну проблему: понять, как поведет себя в этой ситуации Россия. Трижды, в 1908, 1912 и 1913 — м отступали в Вене перед желанием разгромить Сербию, трижды и Россия отказывалась от идеи вооруженной защиты славянского государства. Теперь, когда жертвой убийц стал будущий император, Николай II, по мнению немцев, не мог препятствовать наказанию убийц. Альфред фон Тирпиц, германский гросс-адмирал в своих мемуарах пишет, что кайзер Вильгельм «считал вмешательство России в пользу Сербии маловероятным, так как царь, по его мнению, не стал бы поддерживать цареубийц…».