Кто убил Российскую Империю? Главная тайна XX века.
Шрифт:
4) Приказы военной комиссии Государственной Думы следует исполнять только в тех случаях, когда они не противоречат приказам и постановлениям Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. (Два пункта с одним подтекстом: правительство не распоряжается собственной армией. Командование, согласно п.1 — тоже.)
5) Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее должны находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам, даже по их требованиям. (Вы себе это только представьте: оружие офицерам не выдавать! Это во время войны!)
6) В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны
7) Равным образом, отменяется титулование офицеров «ваше превосходительство, благородие» и т. п. и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т. д.
8) Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов, и в частности обращение к ним на «ты», воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения ротных комитетов.
Настоящий приказ прочесть во всех ротах, батальонах, полках, экипажах, батареях и прочих строевых и нестроевых командах. Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов».
Обращаем внимание на дату опубликования Приказа № 1 — 1-е марта! Николай II отрекся от власти только в середине дня 2-го марта. Снова «предвидение»? Нет — спешка! Еще толком неизвестно, чем все закончится, поэтому надо запустить тихую бумажную бомбу в русскую армию, пока позволяют обстоятельства.
Так кто же все-таки написал эту гадость, кто несет ответственность за гибель русской армии, а с ней и России? Мнения разнятся. Кто-то винит Петроградский совет, кто-то Временное правительство. Главное оправдание для «временщиков»: 1-го марта, когда вышел приказ, еще самого правительства не было. Но мы помним, что оба центра новой русской власти созданы в один день, 27-го февраля. Просто поначалу было другое название: Временный комитет государственной Думы, а не правительство. Но суть то от этого не меняется.
Свет на эту весьма темную историю проливают воспоминания В. Н. Львова, члена Временного правительства. 2-го марта, автор текста приказа, член Петроградского Совета, адвокат Соколов явился в комнату, где заседал Временный комитет государственной Думы. В руке он сжимал текст, который уже был опубликован в утреннем выпуске «Известий Петроградского совета». Бомба под русскую армию уже заложена, газету распространяют. Соколов — знаменитый адвокат, сделавший себе имя во время перовой русской революции, защищая разрушителей России. Вместе с ними он теперь и заседает в Совете. Кроме того, именно Соколову Россия должна быть благодарна за Керенского. Он положил начало, его политической карьере, пригласив Александра Федоровича защитником в 1906 году на громкий процесс прибалтийских террористов, после успешного окончания которого, Керенский и начал восхождение к вершинам власти.
«…Быстрыми шагами к нашему столу подходит Н. Д. Соколов и просит нас познакомиться с содержанием принесенной им бумаги… — пишет обер-прокурор Синода. В.Н. Львов — Это был знаменитый приказ номер первый… После его прочтения Гучков немедленно заявил, что приказ… немыслим, и вышел из комнаты. Милюков стал убеждать Соколова в совершенной невозможности опубликования этого приказа… Наконец, и Милюков в изнеможении встал и отошел от стола… я вскочил со стула и со свойственной мне горячностью закричал Соколову, что эта бумага, принесенная им,
Петр Николаевич Врангель не был в Петрограде всего три месяца, но ощущение, что он попал в совершенно незнакомый город, его не покидало. Более всего шокировало обилие красного цвета: флаги на некоторых зданиях, банты в петлицах солдат и даже офицеров. Малодушные объясняли это тем, что одетому по старой форме проходу по городу не дадут, а при плохом стечении обстоятельств можно и лишиться жизни. Но Врангель гордо разгуливал по городу в своей генеральской форме, с вензелями наследника и ни один мерзавец к нему не придрался!
После знаменитой атаки у Каушена карьера барона резко пошла вверх. Ротмистр Врангель за неполные два года(!) стал генералом, а с января 1917-го командиром 1-ой бригады Уссурийской конной дивизии. О таком взлете он даже не мог мечтать. Это было не просто везение, это была судьба. Словно чья-то рука вела барона сквозь бури мировой войны к какой-то ему пока неведомой цели. И для этого сводила Врангеля на этом пути с замечательными людьми, у которых можно и нужно было многому поучиться.
Так вот и дивизией, в которой он сначала командовал полком, а затем и бригадой командовал генерал-майор Крымов. Они сработались сразу, словно их души срослись друг с другом. И Врангель жадно впитывал в себя, то новое, что заключал в себе его командир. Уссурийская конная дивизия, составленная из сибирских уроженцев, под начальством генерала Крымова успела приобрести в армии заслуженную славу. Полк, которым барон Врангель командовал уже более года, за блестящую атаку 22 августа 1916 года в Лесистых Карпатах был награжден высоким отличием. Честь была действительно высока: наследник Цесаревич Алексей Николаевич был назначен шефом полка. Быть командиром такой воинской части, было необычайно почетно. И весьма полезно для будущей карьеры. А она у Врангеля и без того была такой крутой, что поневоле захватывало дух. Теперь она и вовсе могла стать невероятной.
После присвоения высокого звания, он тогда должен был во главе депутации от полка отправиться в Петербург для представления молодому шефу. В подарок наследнику везли с собой маленького забайкальского коня и полный комплект формы Нерчинского казачьего полка. Благодарить за столь высокое отличие надо было генерала Крымова. Его профессиональное руководство дивизией принесло заслуженный успех в бою, а теперь давало возможность составить знакомство с самим русским императором.
Этот день Врангель запомнил на всю жизнь. Кроме него самого и царской семьи за обедом никого не было. Государь был весел и оживлен, расспрашивал о той памятной атаке, и со свойственной ему деликатностью не забыл справиться о ране полученной в этом бою самим бароном. Великие Княжны и сам наследник были веселы, шутили и смеялись. Алексей Николаевич, теперь шеф Нерчинского полка, все расспрашивал какие в полку лошади и ту ли форму, что подарена ему, носят теперь его чины. Потом пили кофе, просидели еще часа полтора…
Барон вздрогнул и непонимающим взглядом уставился на извозчика.
— Приехали, барин — сказал тот — Таврический, как просили.
Как недавно это было — кофе, разговоры с милыми царскими дочерьми, а теперь всего этого уже нет. А что есть? Этого не знал никто. Даже многоопытный генерал Крымов. Тогда по возвращению Врангеля из столицы, он подробно расспрашивал его о всех церемониях. При поминании об императоре, глаза генерала вспыхивали недобрым огоньком. Он на дух не переносил августейшую персону и считал ее источником неисчислимых бед для страны и монархии. Потому, так радовался он убийству Распутина. И встретил барона, размахивая свежими экземплярами газет, еще издали крича подходившему Врангелю: