Кто убил?

Флетчер Джозеф Смит

— Ну, и что же? — спросил Крофт.

— Затем дверь открылась, и господин Постлетуайт выглянул и сделал мне знак. «Сэр Джемс хочет, чтобы вы позвали сюда лакея Голлинджа, — сказал он. Вернитесь сюда вместе с ним». Я тотчас же пошел за Голлинджем — это очень порядочный малый, прослуживший под моим начальством уже три года, — и мы вместе вошли в комнату сэра Джемса. Сэр Джемс сидел в своей кровати, а господин Постлетуайт сидел рядом. На столике перед ним лежал лист бумаги, и стояла чернильница с пером. Бумага была та, на которой напечатан наш адрес и которою обычно пользуются для писем, довольно большего формата. Господин Постлетуайт взял этот лист бумаги и как бы показал нам его, т. е. показал, собственно,

только, что одна его сторона была исписана, хотя на ней было всего двенадцать или, может быть, пятнадцать строчек. «Сэр Джемс, — сказал он, — хочет, чтобы вы оба засвидетельствовали его подпись на завещании. Вы должны смотреть, когда он будет его подписывать». Затем, он положил бювар с листом бумаги перед моим хозяином и дал ему перо. Мы видели, как сэр Джемс подписал этот лист и затем господин Постлетуайт показал нам, где должны быть наши подписи. Я подписал первым, а за мною Голлиндж. Затем господин Постлетуайт сложил этот лист бумаги, положил его в один из наших больших конвертов и спрятал в свой карман. Он сказал нам: «Теперь вы можете идти, но не должны говорить о том, что здесь имело место до того, как от вас этого потребуют. Сэр Джемс сказал мне, что на вас обоих можно положиться». Тогда мы вышли из комнаты. Через некоторое время господин Посглетуайт спустился но лестнице, и Робертс усадил его в автомобиль и отвез обратно. Вот все, что я знаю о вчерашней поездке господина Постлетуайта.

— Странно, что такой человек, как сэр Джемс таким образом составил свое завещание, — пробормотал Крофт. — Ведь он был очень богатым человеком, не правда ли?

— О, да, очень богатым, господин Крофт. Насколько я знаю, у него были миллионы.

— А завещание было, как вы говорите, очень короткое?

— Насколько я мог разглядеть, да. Оно все поместилось на одном листе нашей большой бумаги.

— Я хотел еще спросить вас относительно кончины сэра Джемса, сказал Крофт. — Разве ему стало хуже прошлою ночью?

— Насколько я знаю, нет, господин Крофт. Доктор приезжал к нему вечером около шести часов и был спокоен. Во всяком случае, леди Кардейн ничего не сказала мне после того, как проводила доктора. Затем она уехала обедать — она отсутствовала с восьми до одиннадцати — и, когда она вернулась, она была в комнате больного и сказала мне, что сэр Джемс чувствует себя, по-видимому, лучше. И вот, он внезапно скончался сегодня в шесть часов утра — доктор утверждает, что от разрыва сердца.

— Кто-нибудь присутствовал при его кончине? — спросил Крофт.

— Леди Кардейн и сиделка, — ответил Брассет.— Он скончался очень быстро и неожиданно, так рассказывала мне сиделка.

Крофт молча раздумывал в течение нескольких минут.

— Вероятно, вы приехали в город, чтобы хлопотать о похоронах? — сказал он, глядя на дворецкого.

— Совершенно верно, господин Крофт, и я очень тороплюсь, — ответил Брассет. Так много нужно сделать и обо всем нужно подумать...

— Я не буду вас задерживать, — сказал Крофт. — Однако, если бы я был на вашем месте, я никому ничего не говорил бы о том, что произошло вчера днем. И не позволяйте Голлинджу болтать об этом!... Вы говорите, что господин Постлетуайт увез с собой завещание?

— Он положил его в свой карман, господин Крофт, — во внутренний карман. Конечно, он увез его с собой: он прямо пошел вниз из комнаты сэра Джемса и сел в автомобиль, который стоял перед парадной дверью.

— Хорошо... Никому не говорите ни слова об этом, пока я не дам вам знать, — посоветовал Крофт. — Мне кажется, Брассет, что завещание это окружено какой-то тайной.... Между прочим, слышали ли вы о том, что у сэра Джемса было другое, раньше составленное завещание?

— Нет, господин Крофт, я никогда об этом не слышал. Но я слышал, что когда он женился на леди Кардейн, несколько лет тому

назад, он положил на ее имя очень большую сумму.

— Детей, ведь нет, не правда ли? — спросил Крофт.

— Нет, сэр и никогда не было. А если было ранее составленное завещание, то, вероятно, знали об этом постоянные поверенные сэра Джемса Френкмор и Джэстис, контора которых помещается на Линкольнс Инн Фильдс.

— Да, вероятно, — согласился Крофт. — Отлично!... Держите язык за зубами, Брассет! Мы с вами скоро увидимся!

Он кивнул ему головой и медленно направился к конторе Постлетуайта, размышляя о том, что в течение утра он узнал вещи, о которых следует основательно подумать. Он недоумевал, почему сэр Джемс Кардейн вдруг послал за поверенным, с которым раньше не имел никаких дел, чтобы составить завещание, по свидетельству Брассета, очень короткое.

Он начал припоминать все, что знал о сэре Джемсе. Сэр Джемс составил состояние во время войны в качестве подрядчика и затем приобрел дворянство: он был человек без особенного образования, сам пробивший себе дорогу в жизни. Кроме этого у Крофта было мало сведений о покойном, но слухов ходило по городу много. Один из этих слухов утверждал, что сэр Джемс начал свою жизненную карьеру в качестве простого каменщика — рабочего. Другой слух касался леди Кардейн и утверждал, что она до замужества была ученицей у портнихи. Существенным, по его мнению, было только одно: имело ли отношение то, что рассказал ему Брассет, к убийству господина Постлетуайта?

Крофт нашел Бренсона в кабинете Постлетуайта. Старший клерк старался навести некоторый порядок.

— Нашли что-нибудь? — спросил Бренсон.

— Ничего, — был ответ.

Крофт опустился на стул и посмотрел на кипы бумаг, которые сортировал и укладывал по порядку старшей клерк.

— Мне кажется, что у вас очень хорошая память, — заметил Крофт. — Не можете ли вы припомнить маленькой подробности: был ли пиджачный костюм, в котором сегодня нашли убитого, тот же самый, который был на нем вчера днем?... Да?,.. Вы совершенно уверены в этом?... А когда мы обыскивали карманы, мы ведь ничего не нашли, не правда ли?

— Да, мы ничего не нашли, — ответил Бренсон. — Ценные вещи, кошелек, записная книжка — все исчезло. Но почему вы это спрашиваете? Ведь вы сами обыскали все карманы, помните?

 — Да, я знаю... Я вам все расскажу: я только что встретил Брассета, дворецкого из Доун-Хэд-Парка. Он мне многое рассказал. Знаете ли вы, почему Постлетуайт ездил туда вчера днем? Для составления завещания Сара Джемса! И при том, по словам Брассета, — это был самый краткий документ, который только можно себе представить, — на одном листе бумаги. Брассет и один из лакеев, Голлиндж, подписались в качества свидетелей. И — что самое важное и имеет отношение к случившемуся здесь, — Брассет видел, как Постлетуайт положил это завещание во внутренний карман. Завещание было в конверте Доун-Хэд-Парка. Постлетуайт увез его с собой из Доун-Хэд-Парка. И вот я все время думаю: где же завещание?

Бренсон, который с некоторым удивлением выслушал все это, покачал головой и указал на письменный стол хозяина, а затем — на сейф.

— Я думаю, что оно, по всей вероятности, находится или в письменном столе или в сейфе, — ответил он. — Несомненно, у господина Постлетуайта было достаточно времени, чтобы, положить его в одно из этих мест. Но... как странно!... Завещание сэра Джемса Кардейна... Мы никогда не имели с ним никакого дела. Его поверенные живут в Лондоне.

— Да, Френкмор и Джэстис из Линкольнс Инн, — сказал Крофт. — Я это знаю. Однако факт остается фактом: вероятно, Постлетуайт написал завещание в комнате сэра Джемса и под его диктовку и, когда оно было надлежащим образом засвидетельствовано, Постлетуайт увез его. Но где оно?... Не можете ли его поискать?...