Кто украл любовь?
Шрифт:
Юноша сначала зашел по щиколотку, а потом с разбегу влетел в синюю пучину и растворился в ней. На мгновение он почувствовал себя своей последней жертвой, когда увидел голубое небо, глядя из-под воды.
«Что же истина: внутри или на поверхности? То, что скрыто или то, что видно и понятно? И то, и другое – просто разные миры».
Алехандро
Он вышел из воды и лег под тенью дерева. Ощущение тревоги не покидало его. «Откуда это незнакомое мне чувство?», – думал Алехандро. Ответ был уже в воздухе. Близко.
3. Что мы видим на картинах?
На набережной Биаррица особенно людно. Публика – высший свет, все в нарядах с последних показов мод Парижа и Милана. Сегодня здесь открылась благотворительная выставка картин молодой художницы Стефанель.
Экспозиция была устроена прямо на набережной open air, укрытая под шатрами от дождя и ветра. Все средства, потраченные на посещение выставки, а также на приобретение картин, шли в помощь детскому дому страны Басков.
Великолепное место и время для демонстрации произведений искусств! Был конец июня, когда ещё нет жары, но уже прошли весенние атлантические дожди и ветра. С выставочной площадки открывался потрясающий вид на океан, который наступал на берег десятками бархатистых волн одновременно, а затем возвращался назад, в пучину. Океан обрамлял густой еловый лес с всевозможными цветами и ароматами.
Обычно на волнах можно было увидеть десятки серфингистов, пытающихся оседлать строптивую стихию. Но в этот раз глаз радовал чистый, первозданный пейзаж такой, каким он был до появления «разумного» человека.
На полотнах художницы были изображены люди, вписанные в различные пейзажи. Работы нельзя назвать произведениями академического высокого искусства. Критики с лёгкостью замечали технические и стилистические ошибки, но в каждый мазок кисти была заложена глубочайшая идея
Неважно, будь-то городские дороги в час пик, урбанистический вид с офисами и небоскрёбами или тихая местность Прованса – человек был неотъемлемой частью своего окружения. Это читалось в его глазах. Полотна пронизывала мысль единения людей друг с другом, их постоянное взаимодействие, взаимообмен.
Кисть художницы мастерски прописывала полную гамму человеческих чувств: от самого угнетающего страдания до эйфорической радости. Чувства звучали в финале единым оркестром красок, поглощая в себя разум зрителей.
Публика ощущала все вибрации чувств, переходящих в цвет, а затем в звуки. Стоя по щиколотку в океане, в полном погружении в мелодию на непонятных инструментах играли люди в длинных одеждах. Эта музыка помогала погрузиться в состояние, которое хотела передать Стефанель.
Выставка была прекрасно продумана и восхищала зрителей. Но Стефанель не покидала мысль о том, что надо было её проводить на каком-нибудь диком пляже, где тусуются хиппи за пределами Франции.
Может, в Испании, может, на маленьком острове, куда бы приехали лишь те, кто понимает. Художница наблюдала за пафосной публикой, праздно разгуливающей между её картинами, и читала в их глазах пустоту. Среди них были, безусловно, ценители искусства. У некоторых в гостиной шиковали дорогие копии Моне или Ренуара. Только искусство Стефанель было для тех, кто мог чувствовать, отключив ум, забыв знания, шик, блеск и закрыв глаза.
Вместо этого молодые дамы с собачками обсуждали великолепный голый торс мужчины на пастбище. Пенсионеры-эстеты говорили о некой новизне и свежести стиля, о чём они не имели ни малейшего представления.
Художница никогда не давала интервью и не рассказывала о сути своего искусства. Она хотела, чтобы зрители его сами почувствовали и рассказали о своих впечатлениях. Каждый должен был увидеть что-то своё, что станет частью общей совокупности мнений, сформированных в некое единство представлений о человеке и его окружении. Таков был мир искусства Стефанель, такой и является жизнь.
Конец ознакомительного фрагмента.