Кто вы, Лаврентий Берия? Неизвестные страницы уголовного дела

Сухомлинов Андрей Викторович

Обвинительное заключение «перегружено» общими фразами, похожими на лозунги, изобилует обобщениями, а зачастую отсутствием конкретных обвинений. Между тем УПК РСФСР и тогда требовал, чтобы эпизоды преступной деятельности были расследованы, а значит, и описаны в процессуальных документах объективно, полностью и всесторонне. Выйти за границы уголовного дела сейчас и дополнительно обвинять Берия и его соучастников в других преступлениях по закону уже нельзя. Поздно. Нужно оперировать только тем, что добыто в ходе следствия, а приговор должен базироваться на тех доказательствах, которые получены тогда, в 1953 году.

Но определенные дополнительные выводы сейчас мы можем сделать,

ознакомившись с другими уголовными делами, возбужденными в отношении ответственных сотрудников НКВД — МГБ — МВД в тот период. Эти выводы, повторюсь, не могут быть положены в процессуальном порядке в обвинение Берия, но дополнить общую картину, а тем самым еще раз подтвердить размах беззакония в стране, порожденного Берия и его окружением, эти сведения позволяют. Как известно, в 1953 году и позже в органах МВД прошла невиданная чистка, прокатилась волна арестов. В основном правомерных. Было закончено еще несколько «громких» уголовных дел на ответственных работников органов МВД и госбезопасности. Особое место среди них занимает «грузинское дело» Рухадзе, Рапава и других.

У его истоков лежало знаменитое «мингрельское дело», начатое еще при Сталине (искали «большого мингрела»), «закрытое» при Берия и «открытое» при Хрущеве после ареста Лаврентия Павловича.

Об этом периоде бывший заместитель генерального прокурора СССР А. Катусев, комментируя книгу писателя К. Столярова «Палачи и жертвы», писал:

«Рухадзе арестовал Рапава, а Рюмин [117] арестовал Рухадзе, причем каждый из них обвинял свою жертву в государственной измене, в связи с иностранными разведками, во вражеских намерениях и т. п.

117

Рюмин М.Д. — в 1952 г. заместитель министра госбезопасности СССР.

На Рухадзе эта цепочка не оборвалась: Рюмина арестовали люди Берия, а три месяца спустя был арестован и сам Берия, которому предъявили то же обвинение».

В отличие от дела Берия дело Рухадзе, Рапава и других расследовалось довольно спокойно, без спешки и рассматривалось в суде не случайными лицами, назначенными «инстанцией», а специалистами-профессионалами Военной коллегии Верховного суда СССР. Это свидетельствует о том, что выводам по делу Рухадзе, Рапава и других можно доверять больше, чем выводам по делу Берия.

Бывшие министры государственной безопасности Грузинской ССР А.Н. Рапава, Н.М. Рухадзе, заместитель министра госбезопасности республики Ш.О. Церетели, ответственные сотрудники НКВД, НКГБ, МГБ Грузинской ССР Н.А. Кримян, К.С. Савицкий, А.С. Хазан, Г.И. Парамонов, С.Н. Надарая обвинялись в совершении тяжких (контрреволюционных) преступлений.

19 сентября 1955 года в 11.00 прозвучал приговор: Рапава, Рухадзе, Церетели, Кримяну, Савицкому, Хазану — расстрел, Парамонову — 25 лет, а Надарая — 10 лет лишения свободы. Все они лишались своих воинских званий, кроме того, предусматривалась конфискация их имущества. Одновременно возбуждалось ходатайство перед Президиумом Верховного Совета СССР о лишении их государственных наград — орденов и медалей Советского Союза.

3 ноября 1955 года Президиум Верховного Совета СССР ходатайства о помиловании тех, кто получил высшую меру наказания, отклонил, и 15 ноября 1955 года приговор был приведен в исполнение.

Военный судья генерал-майор юстиции Александр Александрович Долотцев, участвовавший в рассмотрении этого дела в 1955 году, к несчастью, уже ушел из жизни, но его неопубликованные воспоминания еще раз рисуют общую картину

беззакония в Грузии в 30-е годы.

Материалы дела Рухадзе и других не только раскрывают новые эпизоды, не рассмотренные в деле Берия и других, но порой подтверждают уже известные детали. Эти данные из дела Рухадзе и других согласуются сданными в деле Берия, что очень важно: значит, расследуемые независимо друг от друга в разных делах преступные эпизоды действительно имели место и полностью доказаны.

Сразу отмечу, детям и людям со слабыми нервами читать это не рекомендуется.

Материалы дела свидетельствуют о масштабах и жестокости, и беззакония в Грузии в печально известные 30-е годы. Заслушав показания подсудимых и 48 свидетелей, многие из которых стали жертвами произвола, исследовав 118 уголовных дел, сфальсифицированных подсудимыми, множество других документов, суд обнажил чудовищный механизм преступлений, выявил не только конкретных исполнителей, но и «вдохновителей», организаторов этого террора. Рядом с подсудимыми в зале незримо присутствовали Берия, Меркулов, Гоглидзе, Кобулов.

Напомню, Гоглидзе и Кобулов при активной поддержке Берия стали соответственно наркомом и заместителем наркома внутренних дел Грузии, а позже вместе с Меркуловым вошли в руководство МВД страны.

Для расправы с неугодными лицами Берия, Гоглидзе, Меркулов, Кобулов привлекали в кадры аппарата НКВД Грузинской ССР, потом НКВД — МВД СССР преданных себе людей, готовых ради своих «благодетелей» на любое преступление. Любопытная деталь: Рухадзе, Церетели, Кримян, Савицкий, Хазан, Парамонов, Надарая не имели даже среднего образования, да и биографии их были небезупречны. Так, Церетели в период первой мировой войны служил обер-лейтенантом в «грузинском легионе» немецкой армии, в 1918–1919 годах служил штабс-капитаном в Белой армии, в 1920 году убил милиционера. И все это не помешало ему стать заместителем наркома внутренних дел республики. Когда же Берия занял пост наркома внутренних дел СССР, Церетели возглавил один из самых зловещих отделов в аппарате наркомата — отдел по тайным похищениям и убийствам людей (служба так и называлась — «отдел индивидуального террора»). Он заслужил звание генерал-лейтенанта, 14 орденов, в том числе 7 орденов Красного Знамени.

Рухадзе продвинулся по должностной лестнице до министра госбезопасности Грузии, также став генерал-лейтенантом.

Среди тех, кто слыл самым напористым «колуном», выделялся Кримян, «интеллект» которого исчерпывался четырьмя классами. Берия назначил его наркомом государственной безопасности Армянской ССР.

Савицкий и Хазан считались «интеллектуалами» — им поручалось «стряпать» так называемые обобщенные протоколы допросов. Изощренными способами они вынуждали арестованных людей подписывать сфальсифицированные показания, причем подчас сами прибегали к мерам физического воздействия. Кроме того, Хазану как помощнику Кобулова доверялось вести «формуляры-разработки» на сотрудников НКВД.

Парамонов, будучи еще следователем-стажером, проявлял особую жестокость, что помогло ему дойти до заместителя начальника следственной части по особо важным делам МВД СССР. Сам Парамонов всегда пользовался неограниченной поддержкой Берия, а преданностью ему компенсировал нехватку образования и способностей. Надарая от начальника тюрьмы дошел до зам. начальника личной охраны своего могущественного покровителя.

В своей деятельности все они руководствовались лишь распоряжениями Берия, Меркулова, Гоглидзе, Кобулова. Защитнику Апраксину на суде Кримян цинично ответил: «Я с законом был очень мало знаком. В 1937 году в НКВД Грузии существовал один закон — кто не бьет, тот сам враг».