Кто вы, профессор Амбридж?
Шрифт:
— Здравствуйте, — сказала она, войдя в класс. Ученики выжидательно уставились на нее. — Кхе-кхе… А что, в Хогвартсе не принято приветствовать преподавателя вставанием?
Класс неуклюже поднялся.
— Присаживайтесь, — кивнула Марина Николаевна, села за свой стол и открыла журнал. — Кто дежурный?
— Что?.. — пискнул кто-то.
— Я спрашиваю, кто сегодня отмечает посещаемость? Впрочем, раз у нас здесь присутствуют старосты, они и отметят, — кивнула она Грейнджер и передала ей журнал. — И попрошу без фокусов. Даже если я еще не запомнила всех вас в лицо, то по головам пересчитать
Она приняла журнал, сверила количество учеников с отмеченными фамилиями и кивнула.
— Приступим. До сих пор ваше обучение этому предмету было довольно-таки отрывочным и фрагментарным. Постоянно менялись учителя, и не все они считали нужным следовать какой-либо одобренной Министерством программе. В итоге в головах у вас, к сожалению, полная каша, но мы постараемся это исправить. В этом году вы будете изучать защитную магию по тщательно составленной, теоретически выверенной, одобренной Министерством программе. Запишите, пожалуйста, цели курса…
Как приятно было не пачкать руки мелом или маркером!
Она постучала палочкой по доске, и на ней появились слова:
«1. Уяснение принципов, лежащих в основе защитной магии.
2. Умение распознавать ситуации, в которых применение защитной магии допустимо и не противоречит закону.
3. Включение защитной магии в общую систему представлений для практического использования».
— А теперь, пожалуйста, ознакомьтесь с первой главой «Основ для начинающих», — сказала Марина Николаевна, и класс притих, но тишина длилась недолго. — Мисс Грейнджер, на мне ничего не написано. Если вы хотите спросить о чем-то, сперва поднимите руку. Прекрасно. Встаньте, когда обращаетесь к учителю. Итак, ваш вопрос?
— Мне неясны цели вашего курса, — сказала та, поднявшись.
— Мэм. Или мадам.
— Мне неясны цели вашего курса, мадам.
Марина Николаевна знала, что теперь практикуются ответы с места, но… с этой бандой определенно требовались дисциплинирующие меры! Да и препираться с учителем сложнее, когда стоишь столбом на виду у всего класса…
— Вы внимательно их прочли?
— Да, но мне они непонятны! Там ничего не говорится об использовании защитных заклинаний, мадам.
Последовала короткая пауза, во время которой многие ученики, наморщив лбы, перечитывали три цели курса, всё ещё остававшиеся на доске.
— Да, мы что, не будем применять магию? — громко спросил Уизли.
— Вы не понимаете с первого раза, мистер Уизли? Объясняю медленно, по пунктам: сперва вы поднимаете руку. Затем я разрешаю вам задать вопрос. После этого вы встаете и задаете его. Или не встаете и не задаете, если я не позволяю. Так более доступно?
Так и не севшая Грейнджер подняла руку, и Марина Николаевна кивнула ей.
— Не в том ли весь смысл защиты от Тёмных искусств, чтобы научиться применять защитные заклинания? — выпалила девушка.
— Нет, — ответила Марина Николаевна, поняв, что министерской программе следовать не удастся. Либо же удастся, но ценой затяжной войны, знавала она такие классы. — Присядьте пока.
Она помолчала, вздохнула и продолжила:
— Мисс Грейнджер задала интересный вопрос. Он содержит как минимум половину
Как ни странно, даже Грейнджер не подняла руку.
— Хорошо, тогда я вам скажу, — негромко произнесла Марина Николаевна, встала и прошлась перед классом, заложив руки за спину. — Чтобы защищаться от чего-то, нужно это что-то знать. Логика такого уровня вам доступна, я надеюсь?
За третьей партой робко поднялась рука.
— Мисс Патил?
— Мэм, в прошлом году профессор Грюм… то есть… в общем, он показывал нам все три непростительных заклятия… — к концу фразы голос ее совсем утих.
— Я в курсе. И знаю, что он учил вас сопротивляться Империо, верно? — уточнила Марина Николаевна, благо информацию об этом получила из рук министра. — Но это была всего лишь наглядная демонстрация. Вы всё равно ничего не знаете о сути и природе заклятий такого рода, о том, как именно они воздействуют на вашу психику, на ваше тело… Вы не умеете их распознавать. На это, дети мои, не каждый опытный аврор способен.
— Но этому же можно научиться? — спросила Патил.
— Можно. Но это долго, тяжело и порой больно, — честно ответила Марина Николаевна, потому что Долорес Амбридж собаку съела на пыточных заклятиях. — И в школьную программу, одобренную министерством, подобное не входит.
— Ну-у-у… — пронеслось по классу.
— Тихо! — скомандовала она и остановилась возле стола. — У нас с вами два варианта. Или вы старательно конспектируете учебник, тайком практикуетесь где-нибудь в туалете с риском покалечиться и с грехом пополам демонстрируете свои познания на экзамене…
— Или?!
— Или кое-чему я вас все-таки научу. Но конспектировать учебник всё равно придется, потому как отчетность, господа учащиеся, никто не отменял, и с меня за это спросят, — завершила мысль Марина Николаевна. — А мне моя должность дорога. И еще — к практике мы сможем перейти только после того, как я удостоверюсь, что вы надежно усвоили теорию.
Она заметила, как опасливо переглядываются ученики, вспомнила, каково отношение к Министерству на этом факультете и добавила:
— Я выйду на десять минут. Можете посовещаться. Я знаю, что вы не доверяете Министерству и ждете подвоха. Решайте сами. Те, кто не желает иметь отношения к подобному, может быть свободен. С таких я потребую только сочинения и конспекты. Однако всем придется дать подписку о неразглашении. Повторяю, моя должность мне дорога. Я пущу по рядам этот листок, — она положила его на первую парту. — Кто остается — пишите свое имя в левой части, кто уходит — в правой. Да, мисс Грейнджер?
— Ваше имя тут тоже есть, мадам, — с удивлением произнесла она, рассматривая листок и пробуя его чуть ли не на зуб.
— Разумеется. Я ведь сказала, что огласка может повредить моей карьере.
— И это же…
— Да-да?
— Ох нет, я ничего такого не имела в виду, мадам, — быстро выговорила Грейнджер.
«К этой девочке стоит присмотреться, — подумала Марина Николаевна, притворив дверь в сперва притихший, а потом взорвавшийся гомоном класс. — Похоже, она опознала чары неразглашения. Возможно, сама интересовалась подобным, но с какой целью, вот вопрос? Ничего, выясним!»