Кто вы, профессор Амбридж?
Шрифт:
— В Мунго, наверно, надо отправить, у нас тут… О господи! Летти? Что там в лазарете-то происходит?
Домовушка молча исчезла, потом вернулась с опущенной головой и пошевелила ушами.
— Гарри Поттер жив, — прошептала она, — но о профессоре Снейпе Летти ничего сказать не может. Летти слышала только, как они с госпожой Ингибьёрг обсуждали… э-э-э… полное переливание крови и велели уйти и не мешать!
«Нужна очень редкая, тридцать третья группа!» — пришло на ум Марине Николаевне, а перед глазами
А феникс, чьи слезы могут излечить даже безнадежные раны, все кружил и кружил над хозяином, издавая тревожные переливчатые крики.
— Черта с два его поймаешь, он только хозяина слушается, — сказал О’Лири, перехватив ее взгляд. — Хозяина-то мы в лазарет доставим, но не факт, что он согласится посодействовать.
— Ну так доставьте, а остальное уже мое дело, — сказала она, сжав губы. — И Волдеморта захватите. На вскрытие. Что он там валяется, в самом деле?
— Барьер пока снимать не будем, во избежание.
— Да, конечно…
— И надо заняться волдемортовыми недобитками, — напомнил Беркли. — И заложников освободить. Но это может немного обождать…
В лазарете было тихо и мирно, и даже трели феникса, нарезающего круги над Дамблдором, которого сгрузили на свободную койку, не нарушали спокойствия.
— Мальчик спит, — предупредила вопрос Ингибьёрг, даже не удивившись при виде ввалившейся толпы. — Жив-здоров, насчет магии… как очнется, проверим. Ему еще другая палочка понадобится, сами понимаете.
Марина Николаевна посмотрела на Поттера — он ровно сопел, а шрама на лбу в самом деле не было. На лице виднелась только пара царапин, фингал под глазом… ерунда, право слово!
— А профессор? — спросила она.
Ингибьёрг молча пожала плечами.
— Пока в сознании, — сказала она. — Идем.
— Долорес, я хочу знать, как это было! — вот первое, что Марина Николаевна услышала от Снейпа.
— Эпично, — мрачно ответила она. — Поттер жив, Волдеморт мертв, вы уже наверняка знаете. А вы когда умирать собираетесь?
— Уже скоро, — заверил он. Правая сторона лица у него уже почти не двигалась. — Держал бы я ампулу в левой руке, уже умер бы от остановки сердца, а пока… Такие интересные ощущения, скажу я вам!
— Держали б вы ампулу рукой в перчатке, все бы обошлось.
— Можно подумать, кто-то будет сожалеть о моей гибели, — совершенно серьезно сказал Снейп.
— Думаете, никого не найдется? Драко Малфой не будет жалеть? Его родители? — негромко спросила Марина Николаевна. — Ваши ученики? Даже Поттер…
— Я так точно буду! — сказал вездесущий Аберкромби, подсунувшись под ее локоть. — Вы не умирайте, пожалуйста, сэр, я еще хотел столько всего у вас спросить! А еще меня обещали взять в аврорское училище, где
— А я спокойно умру, — с садистской улыбкой ответил Снейп, — потому что противоядия не существует. А я уже не успею его закончить. И даже если вы меня заморозите для будущих поколений, я что-то сомневаюсь, будто найдется гений, способный не то что закончить, а и просто воспроизвести мои выкладки!
— Вот что-что, смерть от скромности вам точно никогда не грозила, — сказала Марина Николаевна, обретя дар речи. — Прекратите этот фарс! Где там ваши выкладки?
Вместо ответа Снейп постучал согнутым пальцем по виску.
— Понятно. Противоядия не существует… — согласилась она.
— Как так? — удивился Аберкромби. — Вон же оно летает!
— Вы предлагаете поймать феникса и выжать его на мое бренное тело? — с интересом спросил Снейп, покосившись на огненную птицу. Казалось, даже близкая и неминуемая смерть его не пугает. — Смотрите, не обожгитесь.
— О! Это вы правильно сказали, сэр, а я не подумал, — серьезно ответил мальчик и кинулся к мадам Помфри, от которой вернулся в переднике и перчатках из драконьей кожи, которые доставали ему до подмышек. — Я это… извините… разуюсь!
— У этого ребенка большое будущее, — изрекла Ингибьёрг, с интересом глядя, как Аберкромби с гиканьем скачет по койкам, опрокидывая ширмы и тумбочки.
— Я и не сомневалась, — заверила Марина Николаевна, между делом взглянув на левую руку Снейпа. Метки на ней не было.
— Стой, глупая птица! — раздавалось под сводами лазарета. — Стой, не то хуже будет!
— Ставлю пять галлеонов на мальца, — деловито сказал О’Лири, когда феникс чудом увернулся от покрывала — еще немного, и Аберкромби накрыл бы его, — и сшиб светильник.
— Принимаю. Два сверху.
— Не поймает. Тоже пятерка…
— И я…
— Пойма-а-ал! — раздался радостный вопль Аберкромби, и авроры дружно загоготали. — А чего вы смеетесь? Мало я кур с гусями ловил…
Феникса он явно привычным жестом держал подмышкой, спеленав покрывалом и для надежности ухватив за шею. Феникс вырывался и гнусно орал, но Аберкромби был непреклонен, а пробить клювом перчатки из драконьей кожи птица не могла.
— Он же может исчезнуть в любой момент, — нахмурилась Марина Николаевна.
— От хозяина? Вряд ли, — усмехнулась Ингибьёрг.
— А теперь слушай сюда, — серьезно сказал мальчик, перехватив феникса поудобнее и встряхивая, — или ты сам заплачешь, или я сделаю тебе больно! Начну с хвоста — вроде в палочке Гарри Поттера было твое перо, да? Вот, ему и пригодится, чтоб новую сделать! Ну? Давай! Трудно, что ли? А профессор нам всем нужен! Вот так, раз, два…
— По-моему, он от смеха рыдает, — пробормотал Дэвис.