Кто вы, юкагиры
Шрифт:
Напряженное чтение в течение многих лет при огарке свечи привело к катастрофе. Свою автобиографию Дьячков продиктовал одному из учеников, уже будучи больным и слепым. Предельно скромный, он рассказывал о себе в третьем лице, как о постороннем человеке. Существует предположение, что чуванский историограф и писатель умер в 1907 г. в возрасте около 67 лет. Никто не знает, где его могила…
Уже в советское время появился еще один юкагир, интересовавшийся историей родного парода — Н. И. Дьячков.
В материалах Магаданского краеведческого музея я нашел рукопись, озаглавленную: «Н. И. Дьячков. Коркодон» — о юкагирах этой реки и их прежних войнах с
«ОН БЫЛ ОЧЕНЬ ЛОВОК,
БЫСТРОНОГ, КРАСИВ…»
Советское строительство среди верхнеколымских юкагиров развернулось после окончания гражданской войны.
В период нашествия на Колыму разрозненных белых банд Бочкарева и Пепеляева юкагиры запрятались в самые труднодоступные уголки тайги. Об избрании в Среднеколымске районного совета депутатов трудящихся они узнали только в 1928 г., случайно встретившись с разъездными агентами Якутгосторга. В конце следующего года в юкагирский поселок на реке Ясачной — Нелемное — прибыли уполномоченные Среднеколымского райисполкома и помогли юкагирам избрать свой «туземный совет». В 1931 г. их дети впервые сели за парты.
А в это время на Чукотке уже работал верхнеколымский юкагир с высшим образованием Николай Иванович Спиридонов…
Н. И. Спиридонов родился 22 мая 1906 г. в «крепости», как тогда называли Верхнеколымск. В предисловии к повести «Жизнь Имтеургина-старшего» Спиридонов писал, что его отец Атыляхан Иполун принадлежал к роду «Заячьих людей» — Чолгородие[52]. Не случайно в детстве Н. И. Спиридонова звали Чолгоро — «Заяц». Отец не имел огнестрельного оружия, и большая семья (одних детей было 11 человек) часто оставалась без пищи. Юный Чолгоро помогал отцу — ставил петли на зайцев и куропаток. Акулина Ивановна Софронова, старшая сестра писателя, в письме ко мне сообщает: «Он (Николай Спиридонов, — В. Т.) с детства любил охоту, тайгу. Всегда долго терялся в тайге. В 14–15 лет он уже сам охотился на лося…»
В одну из голодовок мальчика отвезли в Среднеколымск и отдали в услужение купцам. Сначала он жил и работал у русских купцов, а потом у якутских — возил на собаках дрова и воду, топил печи, чистил хотон (хлев), мял кожи и шкуры.
В своем письме А. И. Софронова рассказывает, как молодой Спиридонов овладевал грамотой: «…он построил себе отдельный шалашик и там сидел целыми днями. Читал и писал. Бумаги тогда не было, и он ухитрялся писать на берёсте… Он так увлекался работой, что не слышал, как зовут идти рыбачить или пить чай. Когда приходили за ним, он ничего не замечал вокруг себя, был весь поглощен чтением, работой. Но вот он повернется, улыбнется и с веселым смехом бежит к нам. Он был очень ловок, быстроног, красив. Стан прямой, среднего роста, густые прямые волосы, которые он зачесывал назад. Его чуть-чуть раскосые глаза излучали доброту, взгляд выражал волю и твердость…»
Вместе со своими хозяевами Николай Спиридонов ездил торговать с чукчами, видимо, на нижнюю Колыму. В поездках он выполнял функции каюра. Общение с чукчами дало ему возможность познакомиться с бытом этого своеобразного народа, что пригодилось потом, при работе над книгой об Имтеургине-старшем.
Я уже говорил, что во время гражданской войны на Колыме хозяйничали белогвардейцы. Когда их разгромили, Спиридонов поступил на учебу в Якутскую совпартшколу (в 1924 г.), А вскоре его направили в Ленинградский
Он поехал в Ленинград через Индигирку, но попал в плен к мятежным якутским «тойонам»[53] и просидел у них 11 месяцев.
В 1927 г., после двух лет учебы в университете, Спиридонов выехал по заданию Комитета Севера при ВЦИК РСФСР на Колыму в качестве уполномоченного колымской экспедиции Госторга, чтобы организовать практическую помощь юкагирам.
«Ни на минуту я не оставлял мысли поехать к ним, находиться в их среде, изучать их, просвещать, организовать хозяйство, улучшать жизнь», — писал он председателю ЦИК ЯАССР М. К. Амосову»{138}.
С осени 1929 г. Спиридонов становится членом Якутского Комитета Севера, но вскоре возвращается в Ленинград.
В 1930 г. происходит событие, которое можно смело назвать историческим. «Первый и единственный туземец из племени юкагиров тов. Спиридонов окончил высшее образование в ЛеГоУниверситете», — писал председатель Комитета Севера П. Г. Смидович в Президиум ВЦИК РСФСР{139}. Добавим, что в этом смысле Спиридонов был единственным не только среди юкагиров, но и среди всех малых народов Советского Севера.
В 1931 г. Спиридонов поступил в аспирантуру при Институте народов Севера (в Ленинграде), а 20 мая 1934 г. успешно защитил диссертацию на тему «Торговая эксплуатация юкагиров». Эту работу известный этнограф профессор В. Г. Богораз-Тан назвал «очень ценным вкладом в научное изучение Севера» и высказался за ее опубликование. Как ученый Н. И. Спиридонов подавал большие надежды, но за свою короткую жизнь успел опубликовать всего несколько научных статей о юкагирах.
После защиты диссертации Спиридонов был секретарем Аяно-Майского райкома ВКП(б) на Охотском побережье (среди эвенков), возглавлял национальный сектор Хабаровского отделения Союза советских писателей, работал в ленинградских организациях.
Весной 1969 г. я познакомился с Ольгой Николаевной Спиридоновой — женой Н. И. Спиридонова. Пожилая женщина с. ясными серыми глазами на строгом лице много рассказывала мне о своем покойном муже.
Николай Спиридонов был живым, темпераментным человеком, имел большие способности к языкам и владел несколькими из них, в том числе английским и немецким. Как литератор он пользовался в Ленинграде широкой известностью. В обществе острого на язык северянина любили бывать С. Я. Маршак, В. Я. Шишков и другие писатели.
«Жизнь Имтеургина-старшего», изданная в Ленинграде в 1935 г., принесла автору большой успех и получила на литературном конкурсе премию. Это действительно замечательная вещь, я читал ее дважды и оба раза с большим удовольствием. Предыстория романа такова. В 1927 г. Спиридонов встретил в Нижнеколымске 14-летнего мальчика, состоявшего в услужении у местного якута. Мальчик оказался очень бойким и смышленым, а его судьба, вероятно, напомнила Спиридонову собственную жизнь в Среднеколымске. Спиридонов прилагал старания, чтобы мальчика отпустили на учебу в Ленинград, и добился этого (в 1928 г.). В своей книге писатель изобразил жизнь отца мальчика и имел намерение рассказать о судьбе его самого в книге «Жизнь Имтеургина-младшего». К сожалению, задуманная Спиридоновым дилогия полностью так и не увидела свет: рукопись второй книги, которую он 2 апреля 1937 г. отвез в Ленинградское отделение издательства «Молодая гвардия», осталась неопубликованной. Будем надеяться, что она не потерялась, и мы еще раз встретимся с талантливым литератором.