Кто я?
Шрифт:
– Ты стал частью нашей семьи, Генрих. Особой семьи. Ты сам скоро в этом убедишься, - вкрадчиво заметил Анжуйский.
Королева-мать облегчённо вздохнула.
Церковный хор исполнил хвалебную песнь в честь Господа и новобрачных, и вся процессия покинула площадь перед собором Парижской богоматери.
* * *
–
– Ваша мать меня тоже не любила,- спокойно ответила Марго, даже не посмотрев в сторону мужа.
– Ваша мать убила мою, - Генрих сжал её руку.
– Это не доказано, - тихо возразила Маргарита, больше пытаясь убедить в этом саму себя - она слишком хорошо знала свою мать, которая не остановится ни перед чем для достижения своих целей, и жизнь человеческая для неё в этом смысле не была помехой. Теперь, когда Жанна д’Альбре мертва, королева Екатерина могла полностью подчинить своей власти её молодого сына.
– Xрабритесь?
– Генрих сильнее сжал изящную руку жены, - Поддержите же меня, признайте, что и Вас тоже одолевает страх.
– Чего мне бояться?
– Маргарита испытывающее посмотрела на него,- Все, кто вас ненавидят, меня любят.
– Тогда зачем они навязали свадьбу?
– Генрих старался прочесть ответ в глубине её пленительных тёмных глаз.
– Эта свадьба принесёт мир,- произнесла Маргарита, глядя ему в глаза, - Никто не заставляет меня спать с Вами, - добавила она переведя взгляд с мужа на Генриха де Гиза, шедшего под руку с королевой Екатериной, и , судя по их озабоченным лицам, они беседовали о чём-то, имевшем для них ощутимую важность, - А Вы что-то не похожи на счастливого новобрачного, Генрих,- Маргарита снова повернулась к мужу.
– О каком счастье Вы говорите? О яде в бокале, кинжале в спину?
– горько усмехнулся Наваррский.
– Ну, же, улыбнитесь, посмотрите, сколько людей собралось посмотреть на нас - все они жаждут зрелища. Весь королевский двор - один большой театр. Старайтесь играть хорошо, Генрих. Улыбайтесь - дайте им то, что они хотят видеть.
* * *
– К вам,
– Я тоже испытываю огромную симпатию к вам, католикам, - сдержанно ответил Беарнец.
– Это правда, что вас две тысячи?
– поинтересовался Генрих Гиз.
– А Вы сами посчитайте,- парировал Наваррский, - Они все приехали на свадьбу.
– Наверное, для Франции это праздник, - в сердцах воскликнул де Гиз, - а для меня день этой свадьбы - день траура!
– А для меня день моей свадьбы - день великого позора,- в ярости закричал Наваррский, - В приданое я получил гроб с телом моей матери и блудницу из твоей постели!
* * *
Маргарита присела в глубоком реверансе, стараясь скрыть волнение.
– Мне кажется, я оторвался от шпионок королевы Катрин, - выдохнул Генрих, - Они думают, что я у баронессы. У итальянки. Прелестная особа.
– Так ступайте. Чего вы ждёте?
– как можно непринужденнее поинтересовалась Маргарита, присев на край кровати спиной к Генриху, - Почему вы ещё не у неё?
– Так было угодно Богу. Мне надо с Вами поговорить. Наедине. Мне надо Вас убедить, - серьёзно произнёс Генрих.
– В Вашем семействе всякий раз ссылаются на Бога?
– Маргарита повернулась к нему и смерила оценивающим взглядом.
– На Бога. Или на предчувствие, - сдержанно произнёс Наваррский.
– Какое предчувствие?
– заинтересованно спросила Марго.
– Крестьян из Пиреней. Так говорит Ваша матушка. Если я останусь жив... то стану королём Франции.
Маргарита вздрогнула - такая мысль, и в самом деле, приходила и ей в голову.
– Король Франции - мой брат, - совладав с собой, спокойно заметила она, - Если же у него не будет детей, то два других брата унаследуют престол. А потом их дети. Ваши шансы ничтожны.
– Ваши тоже. Вы считаете, что Вас защитит семья?
– красноречиво продолжал Генрих, - Кем Вы являетесь для них? Вы - предмет, разменная монета. Вы - заложница у братьев.