Кубок чародея
Шрифт:
— Я хочу, чтобы исполнилась воля Чародея, — невозмутимо возразил Глеб.
Кто-то услужливо наполнил кубок родниковой водой. Злата, которую не смогли удержать ни запоры, ни стража, узнав о возвращении сына, кинулась в зал. Она смотрела на Глеба и не узнавала его: в нём не осталось ничего от ранимого и доброго мальчугана, каким он был прежде.
— Мальчик мой, что с тобой сделала эта ведьма? — Злата бросилась к сыну, но тот жестом остановил её.
— Она помогла мне, когда все от меня отвернулись, — холодно сказал он.
Повернувшись к Гордею,
Перемена настроения Гордея не осталась незамеченной Ведуньей. Ей даже стало немного жаль, что им придётся пожертвовать. Мальчишка мог многого добиться в чёрной магии. Он был рождён ею. Но заполучить невинную душу Глеба было куда ценнее. Она потратила немало усилий, чтобы захватить его в свои сети. Стоит ему поднести Гордею яд, и он никогда не вырвется из её силков. Ведунья ободряюще кивнула Гордею и исчезла. Мнимый принц успокоился. Если старуха подала знак, значит, можно пить из кубка без опасений. Откуда ему было знать, что ведьма уже давно подписала ему приговор.
— Пусть будет так, — с бравадой произнёс Гордей, принимая чашу из рук Глеба. — Я выпью, и вы убедитесь, кто настоящий принц.
Глеб хладнокровно смотрел, как Гордей подносит кубок к губам. В его взгляде горела жажда мести. Злата почувствовала, что теряет сына, но не знала, как спасти его.
— Глеб, сынок, — только и смогла она прошептать непослушными губами.
Глеб обернулся. Боль, страх и страдание, которые он прочитал в глазах матери вдруг отрезвили его. Сквозь пелену ненависти его вдруг кинжалом пронзила мысль: «Если я дам ему яд, то стану таким же, как он».
— Не пей! Там яд! — Мальчик вышиб кубок из рук Гордея, когда тот уже готов был пригубить его.
На душе у Глеба стало легко, как будто он сбросил с себя тяжкий груз. Гордей стал белым как полотно. Он обернулся к отцу и в ярости выкрикнул:
— Он хотел отравить меня. Вы слышали? Он хотел отравить меня. Накажите его. Заточите его под стражу!
Злата подскочила к Глебу и прижала его к себе. От её прикосновения и ласки, в нём что-то проснулось, и мальчик заплакал, не стыдясь проявления слабости и не пытаясь сдержать слёз, градом катившихся по щекам.
Король растерялся. Он не понимал, что происходит, и впервые не знал, что делать.
— Оставь его. Он только что хотел отравить нашего сына, — приказал он жене.
— Нет. Он никогда бы не сделал этого, потому что у него есть душа. Он мой единственный сын и сейчас докажет это. Наполните кубок, — распорядилась Злата.
Глеб хотел сказать, что кубок отравлен, но вспомнил угрозу Ведуньи. «Лучше выпить яд, чем стать узником зеркала», — подумал мальчик и, зажмурившись, сделал большой глоток.
Он пил, каждое мгновение ожидая, когда начнёт действовать яд. Осушив кубок
— Сын.
Глеб не понимал, почему отец вдруг простил его, и тут взгляд мальчика упал на кубок. Тот был не медным, как прежде, а золотым с выложенной драгоценными каменьями королевской короной.
— Сможешь ли ты простить меня? — спросил отец.
«Никогда никому не прощай.-.» — в памяти Глеба всплыл один из уроков Ведуньи. Мальчик на мгновение задумался и уверенно сказал:
— Да. Мне кажется, я научился прощать.
Король обернулся к Гордею.
— Но кто же тогда ты?
Гордей, как загнанный зверёк, озирался по сторонам. В нём не осталось и следа прежней само— уверенности.
— Это ложь! Он самозванец. Это всё проделки Ведуньи. Я настоящий принц. Я получу власть! Трон должен быть моим! — истерично выкрикнул он и, опустившись на колени, зарыдал.
— Тебе нужна только власть? — обескураженно спросил король, только теперь осознавая истинную цель своего любимца.
— Прости его. Главное — всё разрешилось, и мы нашли своего сына, — примирительно произнесла Злата.
Неожиданно по центру зала пронесся вихрь, взметнув юбки придворных дам и заставив испуганных людей отступить. Перед троном появилась Ведунья. Злата загородила собой сына и гневно воскликнула:
— Как ты посмела явиться сюда, старая ведьма?!
— Я за своим пришла, не за чужим. Должок вернуть надо, — зловеще проговорила Ведунья и взмахнула руками. Прямо посреди тронного зала возникло огромное зеркало, рассечённое посередине трещиной, похожей на молнию. Глеб тотчас узнал его, и у него больно защемило сердце. Пришёл час расплаты за то, что он не выполнил приказания Ведуньи.
«Зато теперь все знают, что я не лгун и не вор», — мысленно подбодрил он себя и шагнул к ведьме.
— Я готов.
К удивлению Глеба, старуха взвилась, точно ужаленная, и злобно прошипела:
— Вздумал смеяться надо мной, мерзкий крысёнок?! Прочь! Придёт время, и я доберусь до тебя.
Она пробормотала заклинание и, повернувшись к зеркалу, протянула к нему руки. В зеркале появилась неясная фигура. Постепенно она становилась всё более отчётливой.
— Агнесса! — пронеслось среди присутствую— щих.
Гордей не мог унять охватившую его дрожь. Против своей воли он медленно направился к зеркалу. Чёрная герцогиня пошла ему навстречу. С каждым шагом она менялась. Волосы светлели, становились короче и завивались в кудри. Глаза из чёрных, миндалевидных превратились в голубые, как весеннее небо. Неведомая сила толкала Гордея вперёд. В тот миг, когда он упёрся руками в холодную зеркальную поверхность, герцогиня Агнесса исчезла. Из зеркала на Гордея смотрела его точная копия. Мальчик с криком боли и отчаяния сделал последний шаг. Твёрдое стекло заколыхалось и поглотило его, превратив в простое отражение.