Куда боятся ступать Ангелы
Шрифт:
Она фыркнула.
— «Назад, Маниту, назад» [2] . Ты помнишь этот старый фильм?
— Я помню, что ты заставляла меня его смотреть, а потом сказала маме, что в нем была голая женщина, и мне за это всыпали.
Мэри робко ему улыбнулась.
— Неважно. Забудь, что я что-то говорила. — Она протянула ему медальон. — Может, ты должен что-нибудь произнести над ним?
— О, великий Маниту, я хочу другую жизнь. Что-нибудь абсолютно непохожее на нынешнюю.
2
Видимо,
— Разве не будет странно, если мы поменяемся местами? Тебе придется пойти ко мне домой и спать с Дунканом.
Зик в притворном ужасе закрыл уши руками.
— О, ужас! Лучше мне ослепнуть. Не надо вкладывать мне в голову это дерьмо. Ради всего святого, ты же моя сестра. Теперь мне придется побить твоего мужа при нашей следующей встрече за то, что он тебя совратил. — Он содрогнулся. — Я бы предпочел быть на работе.
— Тьфу! Ты всегда слишком бурно реагируешь.
— Это вовсе не так. Поверь мне. Я живу жизнью, где люди орут на меня каждый час, а я безропотно принимаю это, только язва развивается.
Она прижала медальон к его груди.
— Когда-нибудь твоя жизнь изменится.
— Ну да. — Он взял медальон, а она направилась обратно к гостиной. — Когда-нибудь и я буду лежать в сосновом ящике глубоко в земле. — Он вышел вслед за ней из спальни и был вынужден признать, что их двоюродный дед был странным стариком. — Адвокат сказал, что этот старикан в молодости был археологом, а последние несколько десятилетий провел абсолютным затворником.
Мэри кивнула, просматривая книжные полки и столы, заваленные еще большим количеством артефактов.
— Похоже, он кучу времени потратил, привозя все это сюда. Возможно, ты сможешь сорвать куш на «И-Бэй» [3] .
Зик не слушал ее, поскольку его внимание привлекла странная монета, частично заваленная на кофейном столике. Нахмурившись, он подошел к нему. Яркая и блестящая монета казалась совсем новенькой, однако, надписи на ней, по-видимому, были такими же древними, как и все остальное.
Более того, она была теплой на ощупь.
— Как ты думаешь, что это?
3
«И-Бэй» (eBay) — американская компания, предоставляющая услуги в области интернет-аукционов.
Мэри пожала плечами.
— Очередной мусор.
Возможно. Однако его охватило странное ощущение.
— Думаешь, в какой-нибудь вещице из этого хлама может сидеть злой дух?
— Нет, я думаю, что это ты одержим духом жути. Положи это на место, и пойдем пообедаем. Это место вызывает у меня депрессию.
Зик кивнул. Он протянул руку, чтобы положить монету, но не смог себя заставить ее отпустить. Словно монета каким-то образом манила его. Нашептывала ему что-то.
И прежде, чем Зик понял, что
«Ты был избран...»
Зик оторвался от своего сэндвича с мясом в уютной закусочной, которую они нашли, и увидел, что Мэри жует свой бургер.
— Что ты сказала?
Она проглотила пищу, прежде чем ответить.
— Ничего. Я ем.
«Ты был избран...»
— Это не смешно, Мэри. Прекрати.
— Что прекратить?
— Заниматься чревовещанием.
— Я ничего такого не делаю, но если ты не перестанешь меня раздражать, я могу бросить тебе в голову жареной картошкой.
«Ты был избран...»
Зик оглядел маленький ресторан. Все столики вокруг них были пусты. Только у барной стойки сидели несколько посетителей и разговаривали с официанткой.
— Ты это слышала?
Мэри хмуро на него взглянула.
— Что слышала?
— «Ты был избран».
— Что с тобой? Обкурился?
— Пока нет, но я думаю, мне бы сейчас не помешало найти немного травки. Вот только меня заставляют через день сдавать на работе анализы мочи, так что повеселиться не получится.
— Тебе плохо? Боже, надеюсь, это не генетическое заболевание, а то мы с Дунканом пытаемся забеременеть.
— Опять ты с этими отвратительными подробностями. Прекрати!
«Ты был избран...»
Вновь услышав голос, Зик рявкнул:
— К тебе это тоже относится. Черт! Моя жизнь и так достаточно плоха. Не хватало еще шизиком стать.
— Не знаю. Принимая во внимание твою работу, это может быть весело... «Нет, леди, я вам не отказывал. Это голоса в моей голове сказали вам, чтобы вы засунули свою заявку куда подальше».
— Я тебя просто ненавижу, — сказал он со смехом.
— Я знаю. Именно поэтому ты пытался накормить меня средством для чистки труб, когда мы были детьми.
Он покачал головой при этом воспоминании.
— Да, но именно ты продала меня за детскую коляску.
— Ты ведь знаешь, что, когда тебе исполнилось шестнадцать, мама сказала мне, что нам следовало бы оставить ту коляску.
— Я в этом не сомневаюсь.
«Ты был избран...»
Зик запустил пальцы в волосы.
— Вызови психиатра. Я сошел с ума.
— Милый, это случилось давным-давно. Ешь свой сэндвич. Голоса в твоей голове, вероятно, голодны.
Зик закатил глаза, услышав категоричный ответ сестры. Он как раз вернулся к своему сэндвичу, когда почувствовал, как нечто похожее на электрический ток прокатилось по его позвоночнику. На самом деле ощущение было такое, словно его душу полоснули лезвием бритвы.
Вдруг что-то в нем поднялось, словно шерсть на загривке у собаки. Он повернулся к двери как раз, когда в нее вошел хорошо одетый мужчина. В костюме и с галстуком, он выглядел абсолютно респектабельно.