Куда идем мы… 2
Шрифт:
Он горестно махнул рукой.
– Ты ведь не случайно меня на экскурсию отправил, да? Я все понимаю, Псих. С одной стороны – уважение и почитание, титул Отца Народа, сотни, а в перспективе тысячи подчиненных, большие богатства, все эти города, поля и территории клана. С другой – четверо странных созданий, случайно оказавшихся вместе, причем каждый со своими тараканами с палец размером. Да что далеко ходить – я сам подарок еще тот. Это у меня сейчас ремиссия, а потом опять моя свинская натура попрет и начну я снова тебе гадить и подставлять.
Он махнул рукой и встал.
– Да ладно, зачем тебя заставлять
– Сядь! – резко сказал новоявленный Отец Народа. – Сядь, я сказал. Мне подумать надо.
Думал он долго, не меньше пяти минут. Свин сидел не дыша, чтобы не спугнуть удачу.
Потом Псих наконец заговорил:
– Вообще я на вас, конечно, сильно закозлился после госпожи Белые Кости. Вели вы себя как матерые свиньи. И предложи ты мне вернуться тогда, я бы только поржал. Но… Как ты думаешь, почему я тебя несколько раз отвечать заставил и успокоился только на формулировке «Я обосрался»?
– Понятия не имею, – честно ответил свин.
– Потому что ты абсолютно правильно сказал, что нас – всех пятерых – вместе свел насмешник-случай. Не судьба, нет. Именно случай. Ну просто выбора особого не было, вот и вербовали первых попавшихся. Конечно, знай я о тебе хотя бы четверть того, что знаю сейчас, я бы тебя не то что вербовать в команду не стал бы – я бы тебя в той твоей пещере прибил не задумываясь и не медля.
– Ну спасибо, – хрюкнул свин.
– Не за что, – откликнулся обезьян. – Кушай, не обляпайся. Но случилось все так, как случилось. Команда собралась такая, какая собралась. Хотим мы того, или не хотим, именно таким составом нам придется шлепать до финальной точки паломничества, если не помрем, конечно. Замены не допускаются. Команду придется лепить из того, что было.
– Ну и что? – не выдержал свин. – В армии всегда так. Каких бармалеев пришлют – тех и воспитываешь, других никто не даст. К чему ты ведешь то?
– А к тому! Больше всего меня занимал вопрос – сделал ли ты хоть какие-то выводы из случившегося? Знаешь, у людей твоего типа есть одна очень неприятная особенность – у них всегда виноват кто-то другой. Враги, соседи, обстоятельства, особенности исторического развития – все, что угодно, включая безликие внешние силы, стараниями которых во дворе «насралося». Когда ты сказал «я обосрался», я понял, что ситуация не безнадежная, ты хоть и трудно, но воспитуем. Шансы на то, что мы с тобой изменимся и притремся друг к другу, все-таки есть, пусть и невеликие.
– Все-таки не зря я это подозревал! – неожиданно хрюкнул свин. – С самого начала, с твоего «яоя».
– Ты о чем? – недоуменно спросил Псих.
– Да все о том же! «Мы с тобой притремся друг к другу». Старый ты гомосек. Фиг тебе, я не из ваших. Я на тебя заяву напишу. За харассмент.
Псих сначала оторопел, а потом не выдержал, и заржал. Следом захрюкал свин.
Отсмеявшись, Жир спросил:
– Что, правда к нам вернешься? Реально? Вот так вот все бросишь?
– Кто тебя сказал, что брошу? – удивился Псих. – Мы, родной, давно не дети, чтобы все бросать в романтическом порыве. Главой, президентом и идеологическим знаменем клана останусь я, все активы будут на мне, как и были. Управляющие будут просто рулить
Свин хотел что-то спросить, но обезьян упреждающе махнул рукой, дай, мол, договорить.
– Так что тут ведь как, – продолжил Псих. – Выбор был простой – либо паломничество, либо клан. Оба этих проекта мне небезразличны, но между ними есть существенная разница. Из желающих возглавить клан можно очередь до соседнего острова выстроить, а в паломничество, кроме меня, никто не пойдет. Поэтому выбор, в общем, был очевиден – постараться и рыбку съесть и на елку влезть. Ну и шанс что-то изменить жалко просрать, скрывать не буду.
– Но… – начал было Жир, но Псих хлопнул ладонью по столу.
– Давай потом обсудим, времени нет. Ты знаешь что – ты, наверное, иди бухай-отдыхай, ребята все устроят, я распоряжусь. Мне на передачу дел часов восемь надо будет. Потом я тебя протрезвею – есть у меня одно умение, лучше всякого альказельцера, и полетим мы с тобой там дерьмо разгребать белыми лебедями.
– Ну хорошо хоть – не петухами. – хмыкнул Жир и направился к двери. – Ладно, трудись… бюрократ. Куда хоть полетим-то?
– Сначала Тот, разумеется. Это только ты мог даже не выяснить, жив он или нет. Командир, блин. Одно слово – свинтус!
Где-то в Шилкинском секторе
Забайкальской локации.
51°81' с. ш. 115°42' в. д.
– Желтый Плащ, говоришь? – переспросил Псих, выпрыгивая из портала.
– Ага, – подтвердил Жир. – Забавное погоняло. Откуда, интересно?
– Дикий ты человек, Жир, – вздохнул Псих и немелодично пропел. – «Желтый Плащ! Только свистни – он появится! Желтый Плащ! Ну-ка, от винта!». В оригинале, правда, плащ был черным.
– Опять твоя древняя культура? – почесал в затылке свин.
– Она, родимая, – подтвердил Псих и опять поинтересовался. – Двое детей, говоришь?
– Баба говорила, двое, – кивнул свин.
– А это не они? – спросил Псих.
Перед бывшим храмом, служившим входом во владения Желтого плаща двое пацанят бегали друг за другом с деревянными мечами.
– Да кто ж его знает? – хрюкнул Жир. – Может, и они.
– Тогда мы удачно зашли, – сказал Псих и мигом схватил обоих пацанят за шкирку.
Пацанята немедленно подняли визг в стиле «наш папа тебя порубит мечом на тысячу кусочков». Их поддержал отборной руганью прибежавший из-за угла часовой, торопливо застегивающий штаны.
– Жир, утихомирь этого матершинника, – попросил обезьян. – Пусть лучше за начальством сбегает, доложит про дерзкий киднеппинг и сюда начальство приведет.
Вскоре из ворот торопливой походкой вышла уже известная нам дама.