Куда идем мы 5
Шрифт:
Псих подмигнул Четвертом и добавил:
— Я, в общем, это к тому, что если за детей нам штрафы выкатят, ты лучше нам про штрафы говори, а не голоси дурниной: «То бензин, а то — дети!». Нам про штрафы понятнее и лучше мотивирует. Штраф-то выпишут?
— Еще какой! — не стал скрывать Четвертый. — Система уже квест повесила и сообщила, что Святость, если что, срежет по самое горло!
— Ну вот видишь! — улыбнулся Псих. — Значит, надо спасать. Я предлагаю следующее. Я пока башню разглядывал, много чего интересного рассмотрел. Этот мутный тесть, похоже, понимает, что народ на пределе и из-за детей у людей может планку сорвать.
— Короче, я понял, не трать время — перебил его свиноид. — Сейчас ночь, облачность низкая, Луны не видно, темно как на дне вагонетки с углем. Сверху нас не ждут, здесь, похоже, с сильными летающими магами не сказать, чтобы хорошо — вся талантливая молодежь по животноводческой части идет, грузовых верблюдов выращивает. План прост, как все гениальное: выходим во двор, взлетаем повыше, чтобы нас с земли видно не было, над башней срываемся в крутое пике, снимаем клетку с палки и уносим ее далеко-далеко. Давай, мы с Тотом на дело пойдем, а ты посиди, Четвертого поохраняй.
— Да! Да! — возбудился Тот. — Я и свинья! Я и свинья! Потому что так правильно. Куда идем мы? Куда идем мы?
— А что это вы с Тотом пойдете? — для порядка решил повыступать Псих.
— Потому что летаем мы оба не хуже тебя, — мстительно сказал Жир. — А самый ответственная часть этого плана — утащить тяжелую клетку. А по этой части ты в сравнении с нами — дите! Ты ничего тяжелее палки своей не поднимаешь, а мы вдвоем каждый божий день весь наш багаж тащим! Так что сиди и охраняй Босса, а мы пошли.
— Пошли! — засуетился Тот. — Пошли, Жир! Пошли операцию делать!
— Ладно… — заржал Псих. — Идите уже. Жир, куда клетку тащить — понял уже?
— Да уж не дурнее тебя! — сварливо ответил свин. — В село отволочем, этому… Медведю чебурахнутому. Должнику твоему. И тащить недалеко, и найдут не сразу, и слово он нарушить не может — системный должок, пока сам не помрет, к детям никого не допустит.
— Вот не дурак же! — удовлетворенно кивнул Псих. — Что же ты все время ведешь себя как идиот?
— Поговори мне еще! — насупился Жир. — Ладно, пошли мы, а светать скоро начнет.
И приятели вышли, хлопнув дверью.
— Иди, поспи хоть пару часов, Четвертый, — повернулся к монаху Псих. — Скоро рассвет, наступит новый день и, сдается мне, для тебя он будет трудным.
Четвертый встал и молча кивнул — глаза у него откровенно слипались и языком шевелить тоже не было никакого желания.
А вот Психу поспать так и не удалось. С рассветом вернулись Жир и Тот, усталые, но довольные. По их словам, операция прошла без сучка, без задоринки. Сверху клетку действительно никто не охранял и даже ее исчезновение обнаружили далеко не сразу — приятели, как два грузовых орла, доволокли по воздуху пленных детей уже практически до городских окраин, когда в районе Тюбетейки началась суета и раздались нервные крики. Атаман-медведь, проигравший Психу желание, был просто счастлив, что так легко отделался и пообещал прятать, кормить и лечить детей сколько потребуется, хоть месяц, хоть два. «А то можете и вообще не забирать! — расчувствовался круглоухий Чебурашка. — Вырастим и воспитаем, будет нам смена. Я не расист, люди — хорошие бойцы, а смешанные банды — не такая и редкость». Но эти настроения Жир пресек, заявив, что детей заберут обязательно,
Когда солнце поднялось над горизонтом, они с чистой совестью отправились отсыпаться, а вот Псих — наоборот, отправился будить Четвертого. Пора было идти во дворец.
— Одного я тебя не пущу, — категорически заявил он, пока Четвертый переодевался в парадную рясу.
— Без проблем, я еще вчера уточнил у здешнего хозяина гостиницы, — отозвался монах. — Здесь разрешено передвижение одиночных демонов в сопровождении человека. Хозяин сказал — некоторые из его работников на этом бизнес делают — в нерабочее время гуляют с демонами по городу за умеренную плату.
— Я еще не настолько туп, — язвительно отозвался Псих, — чтобы сопровождать тебя в открытую. Поэтому, мой юный друг — запомни, очень крепко запомни, а лучше запиши — никаких мух на себе не хлопать, понял? Даже если она тебе будет очень мешать. Потому что это не она, а я. Компрене ву, мон ами?
— Да понял я, понял, — улыбнулся Четвертый, которого Псих далеко не в первый раз подначивал по-французски. — Пошли, что ли? Я готов, догоняй.
В мэрии Четвертому и мухе-Психу пришлось довольно долго просидеть в ожидании — с полчаса, не меньше. Самое обидное — даже король уже пришел, занял свое место на троне и сидел там, болтая ногами — но все равно ничего не происходило. Выглядел, кстати, Его Величество откровенно плохо — землистый цвет лица, мешки под глазами ведерного объема, трясущиеся пальцы и бегающий, не фиксирующийся взгляд.
Наконец, все зашевелились — похоже, дождались. В зал вошел немолодой, но еще очень крепкий старик в богатых одежах, на котором был развешан примерно килограмм золота в виде перстней, цепей и браслетов.
Судя по всему, это и был царский тесть.
Брезгливо поджав губы, он оглядел собравшихся и поморщился. После чего, так и не издав не звука и не повернув головы кочан, он проследовал на свое место, усевшись на трон рядом с царским.
Четвертый встал и громко поздоровался с новоприбывшим.
Тот, не ответив, несколько удивленно смерил юного монаха глазами, а потом повернулся к королю.
— А это еще кто? — громко поинтересовался он у венценосного зятя.
— Монах. Паломник, — слабым голосом ответил тот. — Подорожную заверить хочет.
— Паломник, говоришь… — с сомнением протянул старик и громко спросил у Четвертого. — Куда идешь, паломник?
— В Москву, — лаконично ответил монах, которому происходящее совсем не нравилось.
— Не дойдешь, сожрут, — убежденно заявил тесть и, похоже, потерял к монаху всякий интерес.
Повисла пауза.
— Сюда тащи свою подорожную, что ты встал столбом? — недовольно прикрикнул волшебник и, повернувшись к зятю, посетовал. — Все ходят и ходят. Придут и зависнут. Тормоза какие-то. Хотя, что я удивляюсь — только идиот пойдет в паломничество в Москву. Принес? Ну давай свою подорожную.
Он внимательно изучил документ, потом цепко посмотрел в глаза Четвертому.
— Из Владивостока идешь, говоришь? Далеко же тебя занесло. Это не ты, случайно, тот монах со Святостью, которого Штанский нанял и с тремя демонами в Москву послал?