Куда идем мы…
Шрифт:
Он щелкнул пальцами, развеивая заклинание, и без паузы продолжил:
— Вот же ты гнида приматская. И ведь почти развел.
Как раз на этих словах Псих и закончил просчет ситуации. Он сшиб посохом облезлого, заслонявшего дорогу и одним огромным прыжком сиганул в коридор. Где со всех ног помчался к выходу, благо, дорогу помнил хорошо.
Не до рясы. Успеть бы выбраться. Желательно — живым. Про «здоровым» речи уже не идет.
Черный в ярости взревел медведем, взмахнул непонятно откуда взявшейся пикой и бросился вслед.
В это время из двери вышел секретарь с рясой в руках и удивленно посмотрел
А начальник в это время ревел сиреной:
— Рота в ружье! Все к выходу! Выход перекрыть! Бегом, бегом! Гасим его! Наглухо гасим, чтобы не выскочил!
Бой в коридорах пещеры Псих запомнил надолго.
Он успел пробежать примерно две трети пути, когда ему навстречу начали выскакивать вооруженные демоны.
Одна радость — подчиненные Черного оказались плохо обученными и, что греха таить, в массе своей туповатыми. Вместо того, чтобы сбиться в плотный строй на выходе и тем подписать Психу смертный приговор, они выскакивали в коридор поодиночке, где их немедленно отправляли на перерождение. Но каждый такой идиот хоть на несколько мгновений, но замедлял бег Психа, а сзади его нагонял отставший поначалу Черный. Когда шаги атамана зазвучали совсем уже рядом, незадачливому шпиону, чтобы не получить пику под лопатку, пришлось остановится и встать спиной к стене.
Побег «на рывок» закончился, Псих начал методично и медленно — по шажку — пробиваться к выходу.
Как уже было сказано, банда Черного не отличалась особой выучкой. Представление о рукопашном бое практически у всех было чисто молодецкое: «Дай-ка я тебе врежу от души!». Поэтому они изрядно мешали друг другу и атаману, и оставляли Психу шанс.
Он не стремился убивать — протиснуться в нужном направлении было куда важнее, а живые неумехи мешали единственному опасному противнику — Черному — куда сильнее, чем трупы. Трупов, впрочем, тоже хватало, и атаман демонов чуть не взбесился от ярости, наблюдая, как тает его банда, а проклятого обезьяна так и не получается заблокировать. Фальшивый старикашка выскальзывал, протискиваясь, как мокрый кусок мыла между ладонями.
Но и платил Псих за свое продвижение дорого. Полную цену платил. Рядовые демоны доставали его редко, но противников было слишком много и вскоре Псих был в крови с головы до ног. Конечно, в большинстве это были царапины, но в толчее он пропустил три хороших укола от Черного, а вот это было уже серьезно. Больше всего монах боялся истечь кровью и ослабеть на выходе, в шаге от свободы. Хотя злая судьба и без того в последние дни строила ему пакость за пакостью.
Но не в этот раз.
Добравшись, наконец, к выходу, и оказавшись в двух шагах от запертой двери, Псих как будто обрел второе дыхание. Резко ускорившись, он принялся методично убивать всех, стоявших между ним и вожделенной свободой. Вскоре живым у двери остался только один — тот самый козел-привратник.
И вот тогда незваный гость впервые открыл рот:
— Открывай дверь. У тебя 15 секунд. Откроешь — у тебя будет шанс. Я помогу. Нет — умрешь с гарантией.
Козел, как ни странно, решение принял мгновенно и кинулся к двери, звеня ключами.
— Ты че делаешь, сука?! — взревел Черный, который в последние минуты производил впечатление буйно помешанного — разве
— Ты меня сперва поймай! — не поворачиваясь, огрызнулся козел, открыл дверь и первым прыгнул наружу. Почти столкнувшись с ним в воздухе, следом из пещеры вылетел окровавленный Псих.
Приземлившись, он тут же подвесил в воздухе портал, куда, не теряя ни секунды, бесцеремонно забросил козла-перебежчика. Выбежавший из пещеры Черный успел увидеть лишь высокий прыжок врага и зеркало портала схлопнулось на его глазах.
Атаман в ярости воткнул пику в землю и страшно завыл прострелянной насквозь волчицей.
Козел и Псих вывалились из портала в дремучем лесу.
— Где мы? — проблеял перекинувшийся привратник, глаза у которого были совершенно безумные. — Я думал, ты в монастырь портанешься.
— Для этого у вас слишком дурковатый начальник. — на удивление спокойно ответил Псих, без сил опускаясь на траву. — Боюсь, он слишком близко к сердцу принял мой побег. С него станется сейчас в монастырь портануться в поисках меня. Ну и зачем мне радовать этого воришку?
— А где мы? — повторил козел, бешено вращая глазами.
— В лесу. — открыл тайну Псих, но тут же поправился. — Стоп-стоп, только давай без истерик.
Он вытянул руку.
— Валдгейм там. — рука сместилась на несколько градусов. — Биробиджан там. Но я бы не советовал. Я бы на твоем месте бежал до канадской границы.
Обезьян, кряхтя, поднялся на ноги, и повернулся к своему нечаянному спутнику.
— За дверь спасибо. Я свое слово тоже сдержал. Приятно было познакомиться, расходимся. Дальше — сам.
И медленно побрел куда-то в лес.
с. Валдгейм,
Еврейской автономной локации
48°41' с. ш. 132°58' в. д.
В монастыре Псих появился, как и вчера, одновременно с темнотой — грязный и весь в крови.
Упреждая вопросы, он картинно развел руками.
— Не фартит нам, Босс.
Четвертый испугался всерьез — он еще ни разу не видел настолько качественно избитого Психа.
— О, господи! — не сдержался он. — Что с тобой случилось? Давай я тебя полечу, у меня есть «Малое лечение».
— Голову себе полечи, тупая четверка. — глухо посоветовал Псих. — У меня одна регенерация твое «малое лечение» перекрывает в разы. Я давно уже кровь остановил, это засохшая. Впрочем, лечи. Может, «Святости» отсыпят за добрые намерения. Мне б помыться и пожрать, Босс.
— Сейчас. — засуетился Четвертый. — Еда ждет, а про помыться я сейчас монахам скажу, они воду согреют.
Час спустя отмытый и наевшийся, но смертельно уставший Псих мерно рассказывал спутнику про свои сегодняшние приключения:
— Ну, в общем я часок-другой в лесу побродил, если он вдруг порталы отслеживать умеет. Но он то ли не умеет, то ли не стал. Никто по мою душу не пришел, в общем. А в монастыре гости были?
— Никого не было. Все тихо. Я молился, монахи чинятся потихоньку. — Четвертый был очень расстроен рассказом, но старался держаться.