Куда идут русские?
Шрифт:
Что касается самих правил дорожного движения, думаю, нынешнее их ужесточение недостаточно. Надо вспомнить советскую формулу: «Пьяный за рулем — преступник!». И если человек хоть раз задержан за вождение в нетрезвом виде — навсегда лишать его прав. То же самое с соблюдением скоростного режима. Второй раз попался на превышении, которое составило 50 км/ч и выше, — передвигайся всю оставшуюся жизнь на общественном транспорте. Целее будешь. И никого не убьешь.
Кто-то возразит: «Все равно ничего не изменится. А вот размер взяток гаишникам увеличится в разы». Но ведь нарушитель, отдавая эти деньги инспектору, большой радости тоже не испытает. Да и с коррупцией в МВД тоже надо бороться.
Конечно, безопасность на дорогах зависит
Если мы хотим с меньшими потерями пройти опасный период автомобилизации, должны принимать адекватные меры. А когда все устаканится и каждый участник движения поймет, что автомобиль не телега разврата, тогда можно будет подумать и о некоторой либерализации правил. Пока же любое послабление приводит к восстановлению печального статус-кво, когда дуракам везде у нас дорога.
Глава 15. Простые истины
Какие ценности сегодня являются для нас главными?
Когда я был на Шри-Ланке, как и другие русские туристы, открывавшие для себя мир после советской изоляции, изучал местные обычаи, осматривал достопримечательности, ходил в буддийские храмы. И похоже, при этом злоупотреблял тамошним питанием. В результате заболел. Да так серьезно, что едва перенес обратный полет, который с пересадками занял 32 часа.
Дома мне сделали срочную операцию. Она прошла не очень удачно, поэтому потребовалось второе вмешательство хирургов. После него меня поместили в реанимацию. И весь тот огромный мир, которым я, казалось бы, еще недавно владел, вдруг сузился до самых простых вещей и потребностей. Когда лежал в палате в беспомощном состоянии, мне ничего не оставалось, кроме как думать о своей жизни до этого момента.
А что же я нажил за прошедшие 50 лет? Чего добился? На кого могу надеяться? Тогда и осознал, что главное мое богатство — это семья и два-три настоящих друга. А все остальное, по большому счету, не имеет никакого значения: ни деньги, ни прочие показатели успеха. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло: произошла настоящая переоценка всех ценностей.
Наша страна тоже пережила подобный коллапс. Теперь, когда мы наконец вышли из угара 90-х, для русских настал такой же момент переосмысления собственного места в мире и многих понятий, казавшихся незыблемыми.
В чем оно заключается?
Каждый народ имеет определенный возраст. Русские пережили свою молодость. Еще недавно они были полны юношеских сил и мощи. Дерзали, состязались с другой сверхдержавой. Отдавали последнее ради идеалов, может быть, не всем понятных, но прекрасных по своей сути. Однако пришло время взросления и обретения мудрости. Что делает человек в этот период? Он задумывается и решает для себя, каким путем идти дальше. Что взять с собой, а что оставить в прошлом.
Какой выбор необходим нам? Во-первых, нужно отбросить старый подход, согласно которому все наши проблемы имеют лишь социально-экономическую природу. Нередко приходится слышать, что СССР развалился потому, что люди в нем жили плохо. А если бы все были богаты, то краха удалось бы избежать. Однако это ложь, которую многие сегодня используют в своих целях и за рубежом, и внутри страны. Распадаются и преуспевающие государства. Просто все дело в том, что в основе такого процесса лежат этнические причины. КПСС пыталась зачесать всех под одну гребенку. Не давала представителям разных национальностей быть самими собой. Однако каждый народ отличается своим стереотипом поведения, способом выживания и поэтому всячески сопротивляется унификации. Попытки всех уравнять стали для Советского Союза настоящей бомбой замедленного действия. Причем сегодня националисты, поднявшие голову в тех же прибалтийских республиках,
Сейчас, когда вновь пробуждается самосознание русского народа, нам нельзя опять допустить старой ошибки, стараясь обезличить всех остальных. Иначе это закончится все тем же распадом, но теперь уже самой Российской Федерации. Пусть татарин будет татарином, а башкир башкиром. Пусть живут, как им удобно. Не случайно именно такую политику проводила царская Россия, имевшая куда больший опыт в этом вопросе.
Как это устроить сегодня?
Во-первых, к решению многих проблем нужно подходить с этнических позиций. Простой пример — Китай. Что первично для этой страны: социализм или народ? Ответ очевиден. Они хотят присоединить Тайвань только потому, что там живут китайцы. Какой экономический уклад сохранится на этой территории — для Пекина не столь важно, лишь бы она относилась к их государству. Точно так же мы наблюдаем за тем, как в Гонконге развивается капитализм, в то время как континентальный Китай остается преимущественно социалистическим. Получается, что главное — народ, а сама система гибкая. Мы же никак не поймем, что в первую очередь являемся русскими и только потом — социалистами, либералами-демократами и всеми остальными. Именно приоритет и самоценность народа, на мой взгляд, и есть та первая простая истина, которую нам необходимо усвоить.
Во-вторых, если мы хотим сохранить Россию, то должны понимать, что самым большим завоеванием прошлого для нас является межнациональная дружба. Есть этносы, связанные единой судьбой и просто испытывающие взаимную симпатию. Ученые называют такое соответствие комплиментарностью. И это огромное историческое достояние, которое мы не имеем права растерять. На территории нашей страны можно наблюдать уникальное сочетание около 170 народностей. Поэтому лозунг крайних националистов: «Россия для русских!» нам не подходит. Эти люди жили здесь всегда, они ниоткуда к нам не приехали. И мы связаны с ними одной судьбой.
Причем комплиментарные нам народы есть и за нынешними границами России. В первую очередь это белорусы и украинцы, с которыми нас так старательно пытаются поссорить некоторые политики, СМИ и все те же яростные националисты. Да и, к примеру, казахи, несмотря на то что когда-то вместе с семьей выслали меня как русского журналиста из своей страны, лично мне ближе, симпатичней и понятней, чем те же англичане. В душе я давно простил их.
Означает ли все это, что у нас не должно быть русского национализма? Вовсе нет. Просто он должен быть цивилизованным и развиваться в неразрывной связи с национализмом евразийским. Ведь как ни крути, а «степные» соседи исторически нам гораздо ближе, чем Европа, которая давно уже все для себя решила и разложила по полочкам. Поэтому нельзя позволить кому бы то ни было разрушить эту дружбу, ковавшуюся веками.
Мы сегодня являемся сырьевым придатком Запада. Только поэтому Россию еще как-то терпят. Однако там не забывают при случае указать нашей стране на ее место. Пытаются помыкать ею во внешних и даже внутренних делах. И конечно, за общий европейский стол нас просто так никто не позовет и уж точно не станет пить с нами на брудершафт в порыве искреннего расположения. Так что если делать выбор (а рано или поздно придется), то лучше быть полноценным евразийцем, чем второсортным европейцем. А значит, вместо того чтобы искать соринки в чужом глазу, необходимо находить точки соприкосновения с ближайшими соседями. Выстраивать новые и укреплять старые связи на евразийском пространстве. Не только на уровне политических деклараций или нечастых собраний ЕврАзЭС, но и в более широком — этническом и культурном — поле. Это еще одна простая истина, которую русским необходимо взять на вооружение.