Куда приводят мечты?
Шрифт:
— Привет, Специя, — я кубарем валился в ее комнату.
— Привет, Принц! — засмеялась девочка.
Отряхнувшись, я огляделся: все по-прежнему. Хотя, что могло измениться за один день? Я мысленно усмехнулся. Иногда мне казалось, что я бывал в комнате Роуз так же часто, как в собственном доме.
— Есть что-нибудь перекусить? — улыбнувшись, я подмигнул Рози.
— Пять минут, — быстро натянув домашние тапочки, она выскользнула за дверь.
Розали сдержала свое обещание, впрочем, как и всегда. Вот уже пять
— Знаешь, мама скоро начнет расспрашивать мой секрет: "Дочка, скажи! Как тебе удается оставаться стройной, при этом поглощая в таком количестве пищу после шести?", — пародируя голос своей мамы и параллельно изображая ее удивления, проговорила Рози.
Я чуть не подавился от смеха. Родители Роуз не знали о наших ночных посиделках. Мне не хотелось объяснять им, почему иногда я просто не могу находиться в собственном доме. Все соседи видели в семье МакКарти чудесное счастливое семейство: любящие супруги и красавец-сын, подающий надежды в спорте. Лишь одна Розали знала правду. Она — мой лучший друг, я не мог скрывать от нее что-то, да и не хотел этого делать.
Я молча дожевывал свой запоздалый ужин, когда Рози осмелилась спросить:
— Снова отец? — я посмотрел на нее и лишь коротким кивком ответил.
— Но почему твоя мама ничего не сделает? Почему ты молчишь? В конце концов, есть же полиция! — она действительно верила в то, что все это можно решить привычными для нее способами, но для меня это был не выход.
— Что я им скажу? Никто не станет слушать ребенка! Они подумают, что я просто зол на родителей за какую-нибудь мелочь, — я отвернулся в сторону, чтобы не видеть глаз Рози, в которых было столько сострадания.
— Тебе не придется ничего говорить, они сами все увидят, — она коснулась своими холодными пальцами моей раскрасневшейся от пощечины щеки.
Я отстранился:
— Прекрати это. Я люблю отца и никуда не пойду. Все, точка. Закончили этот разговор.
Рози вкинула вверх руки словно побежденная:
— Сдаюсь, будь по-твоему, — затем она лукаво улыбнулась. — Белый флаг нести?
— Если это пирожные твоего отца, то я принимаю такую капитуляцию, — комната заполнилась нашим тихим смехом.
Через полчаса мы сидели с Роузи в своем мини-убежище от нежданных заходов родителей в ее комнату. Широкая спинка кресла надежно прятала нас от входной двери, и мы могли безбоязненно учить биологию, которую я не любил всеми фибрами души.
— Рози, может, закончим эту пытку? — с мольбой в голосе спросил я.
— Хочешь двойку? — она знала, чем можно заставить меня учить материал к уроку.
— Но я ведь уже достаточно выучил, — я сложил руки вместе, и часто-часто захлопал ресницами.
— Эм, тебе это не идет, — она рассмеялась. — Ладно, закончим на
Рози улеглась в свою кровать, а я уселся на широкий подоконник ее окна.
— Закрой створку, когда будешь уходить, иначе я простыну и умру, и тогда некому будет тебя кормить по ночам и учить уму-разуму.
Я ухмыльнулся и отдал честь:
— Будет сделано, мой генерал, — я улыбнулся.
Я смотрел на свой дом: в окнах до сих пор горел свет.
— Приятных снов, Рози, — почти шепотом добавил я.
Спустя 5 лет…
Вдалеке показалась голубая гладь озера. Я и Роуз медленно шли босиком по траве, звонко смеясь и вспоминая прошлое:
— А помнишь, на твой десятый день рождения я подарил тебе лягушку, — я прыснул заливистым смехом, вспоминая, как Рози открыла коробку, а оттуда на нее выпрыгнул мой подарок, перевязанный бантиком.
— А еще я помню, как ты долго бегал вокруг дома, чтобы не получить от меня по голове за этот сюрприз, — теперь пришла очередь Розали смеяться, вспоминая тот день.
Вот уже столько лет мне было так легко рядом с ней. Она стала моим лучшим другом, тем человеком, кто знал обо мне все, впрочем, как и я о ней. Розали была такой веселой, искренней и непредсказуемой в своих поступках, но положиться на нее я мог в любых ситуациях. Я не представлял, какой была бы моя жизнь без нее….
— Эмметт, очнись, — я почувствовал, как Рози легонько ударила меня по плечу: видимо, я действительно задумался.
— Что? — будто только что проснувшись, спросил я ее.
— У меня складывается впечатление, что последние пять минут ты меня совершенно не слушаешь, — она обиженно надула свои губки.
— Прости, Рози, я слегка задумался, — я виновато улыбнулся.
— Ну, если это называется "слегка", то я фашистский летчик.
Я засмеялся:
— С такими летчиками, как ты, немцы не захватили бы и Францию!
— А тебя бы даже в самолет бы не пустили, — она показала мне язык, и побежала прочь к озеру.
— Вот подожди, — кричал я, уже преследуя мою неудавшуюся летчицу. — Я тебя догоню, и тогда ты узнаешь, какие пытки переживали военные.
Спустя пару минут я нагнал Рози и, повалив ее на траву, принялся щекотать. Она заливалась смехом, впрочем, как и я.
Мы сидели на траве. Стоило всего лишь взглянуть одному из нас на другого, как приступ смеха начинался вновь: кофта Рози превратилась из молочной в серую с зелеными пятнами, а у меня на носу и щеке красовались черные следы от свежей земли:
— Как думаешь, в каком из домов первом поднимутся крики по поводу нашего внешнего вида? — полюбопытствовала Рози.
— Я думаю в твоем: мои-то сегодня на работе, а вот твоя мама дома, — я подмигнул ей. — Я хочу послушать, какую отмазку ты придумаешь на этот раз.