«Куда смеяться? или В поисках рофла»
Шрифт:
–Налей, налей. Мне Серега сходит потом еще возьмет – равнодушно приготовилась она вливать в себя кубометры добровольного сумасшествия.
Сергей сверлил ее взглядом, и все больше злился от того, что она даже не замечает этого.
– Ну, ты-то куда? Я еще вам должен бегать на СВОЙ день рождения? – вступился он, наконец.
– Ничего, сегодня праздник у моего ребенка – будто не ему говорила Таисия, захмелев.
Парень ушел в свою комнату и по уши залез в телефон, где его ждали поздравления.
«Глеб Ф: Ну, что, как отмечаешь?
Сергей Д: Да никак. Они опять нажрались. Оба.
Глеб Ф: Все норм? Если хочешь, можешь у меня перекантоваться.
Сергей Д: Не надо, спасибо.
«От этого дня я, конечно, уже с детства ничего особенного не жду, но чтобы ждать с нетерпением его окончания… Абсурд какой-то» – мучился Сергей. Затем он попытался отвлечься книгой.
– Хорош читать, пошли веселиться! – зашел Петр в его комнату.
– Я не хочу с вами сидеть – бросил Серега, не отводя взгляда от книги.
– Нет, тут один как больной будешь сидеть… а ну пошли! – выманивал он парня, чтобы хоть кто-то его развеселил.
«Все ясно. Им просто плевать на меня. Это не МОЙ день рождения они празднуют, а это ОНИ празднуют мой день рождения…» – все глубже копался в себе парень.
Когда градус алкоголя в атмосфере стал слишком высок, начались взаимные претензии. По типу «Никто мне не помог ребенка на ноги поднять!» или «Ты меня бросила умирать тогда в больнице!».
Чаще всего в такие моменты Сережа просто ждал, когда их срубит, но иногда слушал их нытье и делал свои выводы: «Каждого из них можно понять по-своему, просто они не хотят друг друга слушать. Если бы я еще здесь напился, был бы вообще пиздец»
***
Дарья уже неделю не могла поговорить с дочерью о волнующем сейчас более всего: о будущем. При всем этом они были, по сути, лучшими подругами: Постоянно таскались по магазинам и в кино, вместе готовили, хоть это и не самое любимое занятие Лены. Мать старалась не давить на дочь, тем не менее, иногда просто не могла не вставить свой язвительный комментарий, например по поводу внешности дочери или аспектов поведения. «Умойся, от тебя воняет!» – говорила она, думая, что это наиболее эффективно приучит дочь к чистоплотности. В конце концов, ее собственная мать делала также. Однако Лена лишь смиренно проглатывала обиду в слове «Л-ладно». Ей было уже 19, а к этому времени, думала Дарья, раньше о семье задумывались…
Она размышляла об этом, наблюдая за дочерью, втупляющей в экран ноутбука в другом конце комнаты.
Лена ощутила на себе грузный взгляд матери.
Авторитет: Опять че-то хочет…
Драма: Ей же тоже одиноко…
Риторика: «Тоже»? А мне и не одиноко!
Логика: В целом да, но с Сережей можно было и погулять.
Концептуализация: По идее он, как типичный мужик, должен был обидеться и подумать, что я типичная девка и вообще алкашка.
В голове ее вплыли воспоминания о первой встрече с ним.
Память: А он ведь скинул домашку тогда…
Драма: И, наверное, расстроился из-за меня…
Риторика: Настроение только испортил, козел!
Концептуализация: Страдание – это часть нашей жизни, можно и пострадать немножко.
Риторика: Пусть из-за мужчин страдают мужчины, вот и все.
Проплывающие по течению новостной ленты посты фем. пабликов лишь подтверждали эту мысль.
Авторитет: Мама ушла.
Драма: Она тоже мучается со мной… Я ужасный человек, не стала бы жить с такой как я!
Риторика: Еще один пунктик против института семьи.
Память: Точно! Я ж хотела посмотреть видос про русскую тоску!
Алгоритмы Youtube с радостью предложили ей то, что ожидало ее там
Электрохимия: Literally me… 1
Логика: Наукообразная подача контента убаюкивает.
Концептуализация: Есть разница между сплином и русской хандрой!
Драма: Брюсов, Достоевский… равнина…
Авторитет: Чувство понятное всему русскому народу!
Электрохимия: Этот самый двор… площадка… Ностальгия! Ностальгия! Еще!!
Авторитет: Любить родину – больно…
1
Буквально я (англ) Распространенное мемное выражение, указывающие на ассоциативную связь между индивидом и наблюдаемым объектом или явлением
Драма: Как тут не испытывать тоски?
Тоска вошла в нее и заполнила пустоту, и она долго не хотела ее выпускать из себя. Она подошла к матери на балкон и спросила:
– Мама, я-я-я – не удалось договорить, поэтому обняла маму.
«Че это с ней?» – подумала Дарья, после чего расслабилась в объятиях дочери.
– Ты извини, что накричала на тебя вчера вечером – заговорила она.
– Ничего страшного, я от тебя никуда не уйду – ответила Лена из-за ее спины.
– Я понимаю, тебе нужно общение со сверстниками все-таки, а я же мешаю.
– Не мешаешь… не думай так – глазницы ее потихоньку наполнялись влагой.
– В общем, я хочу сказать, что ты можешь гулять, но домой не позднее восьми! – мать погладила ее немытую голову.
– Хорошо…. мама…
***
Незаметно для Сережи наступило время определяться со своими научно-исследовательскими интересами. Вчерашние школьники, конечно, посещали выступления старшекурсников, которые представляли свои работы, однако Сергею это виделось, скорее, как вынужденное, вознаграждаемое баллами, посещение мероприятия. Выступающие говорили о каких-то невиданных доселе темах, произносили какие-то сложные неизвестные наукообразные слова, от которых разило непричастностью к реальной жизни. Сергей уже привык, что лекции по некоторым предметам можно пропускать, тем самым добыв несколько часов на здоровый сон. Однажды он пришел ко второй паре и обнаружил какую-то непривычную суматоху, ему сказали, что он пропустил распределение студентами своих научных руководителей. Затем он решил посмотреть оставшихся преподавателей в списке еще не разобранных: там осталась секция лингвистики и лишь один преподаватель по литературе – Алилуева… «Это так ты меня решил наказать за пропуски пар?» – вопрошал он, воздев руки к осыпавшемуся и уже заплесневелому потолку. Возможно, там он хотел увидеть или хотя бы почувствовать что-то вроде бога, но сам уже давно догадывался, что если там кто-то и есть, ему плевать, никто его не услышит и не поможет, ему одному разгребать эту известного цвета субстанцию. Он решил, лучше уж литература, нежели русский, который его отталкивал своими во многом иррациональными правилами.