Куда тянутся души
Шрифт:
— Меня зовут Агена, — представилась все-таки женщина.
— Вы мать… братьев Делагарди, — перебила я ее. На некогда красивом лице скользнуло удивление. — Семейное сходство очевидно, — пояснила я свою удачную догадку.
— Верно, — она изобразила нечто напоминающее улыбку, но я уверена, искренне она улыбается не хуже сыновей.
Может, и нужно было ее послушать для начала, но мне все казалось очевидным, я была почти уверена в мотивах, заставивших ее меня посетить. И не горела желанием в чем-то
— Давайте перейдем к делу, Агена, — деловито заявила я, приглашая ее к завтраку. Налила бодрящего эля, сложила мясо, сыр и овощи в бутерброд. — Хотя нет, какие у вас могут быть дела со мной, — наигранно возмутилась собственной глупости. — Наверняка это будет рекомендация или просьба, а может, вообще приказ.
Тон мой был крайне циничным и язвительным. А это я еще не старалась.
— Не думала, что вы такая, — искренне проговорила Агена, с лица спала маска аристократического притворства — женщина действительно была удивлена.
— Какая такая? — голос мой сочился прохладой, она поняла, что я ей тоже не рада. — Не наивная, не покладистая, хм… невоспитанная по вашим меркам, своевольная?
— Думаю, все вами перечисленное, — спокойно ответила она и налила себе бодрящего эля.
— Это не единственные мои качества, но думаю, Вам достаточно и этих.
— Да, достаточно.
— Я не юная, наивная девочка, Агена, — снова переходя с ответного презрительного на деловой тон, проговорила я, — в принципе я и так знаю, что вы хотели сказать, но раз уж вы посчитали нужным явиться и сообщить мне лично, пожалуйста, не откладывайте суть разговора, соблюдая излишние формальности.
— Сколько вам лет, Анна? — вдруг спросила она. На мгновение я замешкалась, собираясь соврать, но только какой уже в этом смысл?
— Двадцать семь, — призналась я.
— И вы не были замужем? — тут я снова засомневалась. К чему теперь все эти тайны с моей стороны? Теперь есть проблемы и поважнее, чем устройство своей жизни в этом мире. К тому же тон Агены говорил о том, что она в этом глубоко сомневается.
— Была.
— И не скучаете по мужу? — теперь ее тон стал безразличным и деловым, словно она вела светскую беседу.
— Нет, мы развелись больше года назад, — приступая к завтраку как ни в чем ни бывало, ответила я.
— Как это — развелись? — искренне удивилась женщина.
— Он мне изменил, и другая женщина забеременела от него, в моем мире в таких случаях люди расходятся.
— Как интересно, и вы совсем не жалеете?
— Нет. — И это было тоже чистой правдой. — Но такой, как та, девушка я никогда не стану.
И это был главный ответ на вопрос, с которым она сюда пришла, но еще не успела задать.
— Я уже поняла, Анна, — мягко произнесла Агена, — вы уж извините, если
— Мне все равно, как вы ко мне относитесь, — тут же ответила я и все же немного слукавила.
— Вот и славно, — на этот раз она искренне улыбнулась, и улыбка была такой же обворожительной, как у сыновей.
Мы принялись за еду, и на какое-то время разговор прекратился. Когда мы закончили, она встала из-за стола, осторожно отодвигая стул двумя пальчиками, словно он был в грязи.
— Буду рада видеть тебя на празднике в честь возвращения магов Севера в наши края, Анна, — слова ее звучали искренне, и я не знала, что ей ответить. Не по мне все эти средневековые торжества.
— Мне нечего надеть на прием, и не уверена, что меня там ждут, — попыталась я отказаться.
— Ну, что ты, я тебя пригласила, о наряде не беспокойся, что-нибудь придумаем.
На этой довольно милой ноте она покинула комнату. Я была удивлена такой стремительной переменой отношения. Но как я поняла, возможности отказаться у меня тоже нет.
Приведя себя в порядок, я хотела отправиться на прогулку, посмотреть замок, но в комнату снова постучали. Я была уже на пороге и быстро открыла дверь. С занесенной рукой, готовый снова постучать, стоял Габриэль.
— Доброе утро, — улыбнулся он, точнее, попытался, — я войду?
— Это так необходимо?
— Ты куда-то торопишься? — усмехнулся он.
— Нет, я собиралась прогуляться.
Внутрь я его так и не пустила, но он отодвинул меня и вошел без приглашения.
— Ты завтракала не одна? — удивился он, осматривая посуду на двоих. Какой наблюдательный — следопыт.
— Да.
Не уверена, что стоит ему сообщать с кем.
— Зачем ты пришел? — решила я сменить тему.
— Я хотел отдать тебе это.
Он протянул мне свернутый лист бумаги, связанный тонкой золотой нитью.
— Что это? — поинтересовалась я и попыталась забрать протянутую мне бумажку. Но он не спешил отдавать.
Он обхватил мою ладонь и заглянул в глаза, я отвела их, чтобы не попасть в плен прозрачных вод океана, и смотрела на бумагу.
— Анна, это официальная грамота, дающая тебе полную свободу и неприкосновенность, — вкрадчиво пояснил он.
Я уставилась на грамоту уже другими глазами — вот она моя свобода, во плоти, так сказать. Какие громкие слова — и все в одном клочке бумаги.
— Это значит, что могу хоть сейчас все бросить и уехать куда пожелаю? — уточнила я.
— Теоретически да… — нехотя пробормотал он.
— Но…
— Ты не можешь уехать, — помотал он головой. Конечно, не могу, мы же собираемся на поиски Каньи.
— Я поняла, когда мы отправляемся в путь?
— Сразу после приема, оттягивать нет смысла.