Куда Уехал Цирк. Дорога -5
Шрифт:
– Мой брат немного остынет и передумает, - весело возразил доку Желчь.
Ло уже хотел пошутить по поводу - “остынет”, однако Джонатан
вдруг вскочил, увидев бегущую Уну, но ничего сказать не получилось. Она не успела ни добежать, ни чего-нибудь пояснить - издали, со стороны циркового лагеря, раздалась стрельба. Из воды вылетели остальные мужчины и без слов, не заботясь об одежде, бросились к пасущимся недалеко лошадям. Перестрелка нарастала, к частым выстрелам из помпы присоединились охотничьи ружья, им отвечали четыре винчестера. Вот уже три, и стрельба резко оборвалась. Помощь «летучего», а вернее, голого, отряда не понадобилась, Яков, Федор и Изя не первый
Узнав, куда делась Марья, кинулись в сторону пляжа, но всех остановила выскочившая под ноги Фен. Она раздувала бока, как кузнечные меха, и шипела только - Марья лежит…
****
Где-то в горах двое парней переругивались шепотом, потому что связь не работала:
– Лезь глубже, там щель узкая я не помещусь!
– С-са! Тебя упьют, а меня только поймают! Я сенный экссемпляр!
– Шен от волнения стал пришепетывать больше обычного.
– Чучело и из дохлого можно сделать… Лезь.
– Хфост!
– Между ног просунь…
– Не полушаетсся!
– Да между моих! Уи!!!Размахался, гад чешуйчатый!
– Иссфени…
– Тихо, идут…
Занимаясь плотной упаковкой себя в расщелину, они не заметили, как к ним заглянул «паук», не имеющий, впрочем, отношения к миру арахнидов. Его объективы и микрофоны исправно передавали все услышанное и увиденное на экраны в штаб спасателей. Несмотря на всю серьезность ситуации, ибо спаскоманда была еще в пути, слушавшие этот диалог не смогли сдержать улыбок. Хотя на чешуйчатых лицах драконов мимика угадывалась с трудом.
Парни затаились, прислушиваясь. В смутном сумраке пещеры, забившись в узкую щель, они не были видны вошедшим в зал людям. Неверный свет факелов сделал тени совершенно непроницаемыми.
– Ищите! Мне эта ящерица нужна хоть живая, хоть дохлая!
– заявил, видимо, старший.
– Они могли дальше пойти, - возразил ему кто-то очень знакомым голосом, Дени его точно слышал на празднике.
– Тут ходов много…
– Ты, скотина индейская, говорил, что все тут знаешь!
– взвился начальник, явно привыкший командовать.
– Тише, гора не любит шума! Тут кричать нельзя, да и шаги в тишине слышно далеко… - речь, как для индейца, была слишком правильной.
Пришельцы замолчали, но возмущенное сопение разбивало тишину, а еще запах ядрёного курева добрался до укрытия парней и немилосердно лез в нос Дени.
– Там слышно!
– указал куда-то проводник, и бандиты затопали, как стадо носорогов, спотыкаясь и ругая пещеру, камни, и недоумка индейца.
Дени и Шен превратились в слух, ведь преследователей своими нарочито громкими шагами увел Облако, предварительно указав им удобную нычку. В тишине пещер даже самый тихий звук многократно отражался и усиливался. Вот нарочитый топот, чей-то возглас и крик: «не стре…», оборвавшийся громом выстрела и шумом падающих камней. Из прохода, в котором исчезли бандиты, повалила пыль. Парни застыли, а как же их друг? И непроизвольно вздрогнули от раздавшегося рядом голоса:
– Выходите. Гора обиделась и засыпала их камнями…
Вот с выходом появились проблемы. Вперёд Шен заполз, а назад выбраться мешали гребни. Советы - «выдохни и гребни прижми», помогали мало, ящерёнок скреб задними лапами по камням, но сдвинуться не мог. Оказалось, задний ход у ящеров не предусмотрен. В конце концов, Облако обвязал
Цирковой лагерь несколько часов спустя.
Сидящие за столом цирковые и ходоки пронаблюдали проход в докторский фургон двух призрачных фигур. Зара перекрестилась и сплюнула через плечо, пробормотав: «Ну, точь в точь …» Когда следом в фургон поднялся Ло и закрыл за собой дверь, все вопросительно уставились на Джонатана.
– Спасатели прибыли, будут договариваться, как нас эвакуировать.
– А чего прячутся?
– нахмурился Федор.
– А инструкция, - пожал плечами аналитик.
– Да и нечего вас пугать их скафандрами.
Настроение за столом было мрачное. Марья в коме плавала в сундуке ящерок, лечить человека он, конечно, не мог. Просто Шен отключила в агрегате очистку воды, а док своими препаратами сделал насыщенный раствор, обеспечивающий компенсацию поврежденным суставам и порванным мышцам. Стаси и Сесси спали, накачанные по уши успокоительным. Лекарство получили все женщины в лагере, так, для профилактики. Они, конечно, не нежные барышни, но лишняя нагрузка на психику никому на пользу не идет. Когда Стаси нашла деда на берегу ручья, задыхаясь и захлебываясь, рассказала об обвале, смерти Кианга и Потапыча, мужчины быстро вернулись в лагерь. Еще два ружья в обороне отнюдь не помешали. Изя сидел с подвешенной на бандаж рукой, лежать после перевязки он отказался наотрез. Эни с Фен сидели, прижавшись боком друг к другу, увиденное на пляже оказалось для обеих шокирующей неожиданностью. Как и фонтан крови, обдавший ящерку из откромсанной когтями человеческой руки с ножом. Она-то хотела только защитить беременную индианку! Дени и Шена спасатели уже отправили на базу, об этом Эни сообщил брат, воспользовавшись повышенной возможностью дальности связи между братом и сестрой. Как это ни странно, смерть Потапыча не стала шоком, хотя и резанула болью. Яков, тяжко вздохнув, сказал, что умер мишка, как настоящий воин и защитник. Маленькую хозяйку спас и врагам отомстил, на недоумение ходоков грустно усмехнулся:
– Он же совсем молодой был, всего восемь лет, а живут они и больше тридцати, - покачал головой на все еще недоуменные взгляды.
– Вы сами-то хотели бы, вот после такой свободы, двадцать лет в клетке провести? Вот то-то же! Раньше он кроме клетки, коротких прогулок да арены и не знал ничего, а теперь ему было бы невмоготу…
Прав, ой, как прав был Яков! Жизнь в клетке посреди города - бррр. Уж лучше так… Все же, хотя слова были правильными, и от Якова, и от Зары лилось щемящее чувство потери, но закрываться от этих эмоций ходокам не хотелось, у них и самих не меньше сжималось сердце.
Дверь фургона вновь открылась, и Ло позвал Фен. Вернулась чешуйчатая девушка быстро, шипя, плюясь и встопорщив все, что позволяла ее анатомия. А уж какими эмоциями она фонтанировала! Плюхнулась на место рядом с Эни и выдала длинную и, по интонациям, явно не цензурную речь, состоящую из переливчатого шипения.
Гости убыли почти незаметные на фоне фургонов, зато злой командир, идущий чуть не строевым шагом, был очень даже заметен. Ло уселся за стол, налил полную чашку воды из самовара и залпом ее выпил, хорошо, что вода уже подостыла: