Куда Уехал Цирк. Дорога1
Шрифт:
– Сливки?! Масло?!
– голос женщины был полон неподдельного ужаса.
– Все, прощай фигура! Вы хотите, чтобы я стала толстой, и меня выгнали из цирка?!
– помощник кондитера начал потихоньку паковать кремовые завитки и розы обратно в коробку.
– Куда-а-а?! А ну положи, где взял!
– Ну, это, миссис, вы ж сами того...
– Мало ли что я того! Тут и кроме меня есть, кому все это два раза того! И что обидней всего, - она, вздохнув, пожаловалась.
– Сожрут и не поправятся, ни на фунт! Ну, вот где справедливость?!
Естественно торт употребили тут же, притащив
Следующая троица решительно настроенных мужчин, для разнообразия, потребовала мистера Ротрока! И уж Марья не преминула припомнить Нику и аншлаг, и прочие инсинуации. Мужчины, отец и два сына, без сомнения были родственниками мисс Мойры Смит. Высокие и сильные, но до черных Джеев все же не дотягивали. Старший степенно представился сам и представил сыновей, после чего начал высказывать свое возмущение. Причина же возмущения вогнала Ника в недоумение.
– Вы эт, господа циркачи, чего эт удумали?! Не гоже молодым мисс такие эт подарки дарить!
– сурово заявил папа Смит.
– Какие подарки?
– не въехал в тему полу хозяин цирка.
– Знама какие! Шелк тот заморский, чо ей эт на плаття подарили!
– Марья! Ходь сюда! Тьфу, наберешься тут... Дорогая, не могла бы ты объяснить, что ты подарила мисс Мойре?
– Как ты и велел, ткань на платье, голубой шелк, - отчиталась, недоумевая Марья.
– Очень ей к лицу, и тетушке понравился.
– А скока ентат шелк стоить, вы уважаемая знаете эт?
– Понятия не имею, - честно призналась завхоз.
– Я же его не покупала!
– А мы от сходили в лавку эт и поспрошали. Так там и поплоше тканя, ой скока стоит! Конечно мы, эт люди не богатые, но нашу младшеньку любим, и на приданное ей деньги эт собрали!
– продолжал вещать папенька, а братики только кивали головами соглашаясь.
– Для нашей красавицы нам ни чаго не жаль. И пусть, эт кто ее старой девой обзывал, подавятся! Вона какого жениха отыскала, благодаря вашему эт ведмедю, так вот нате вам деньги за ту тряпку сполна.
– Ну, нет, уважаемые!
– Ник встал в позу, с трудом подавляя желания вставить проклятущее «эт».
– Половину за наш счет! Мы обещали ей подарок в возмещение морального ущерба...
– Какога эт еще ущерба?
– папенька набычился, а братцы подобрались и сжали кулаки.
– Испугалась она нашего медведя и кота...
– поспешила исправить положение Марья.
– И голого мужика...
– дополнил один из братцев.
– Он был в штанах!
– заступился за Кианга Ник.
– О-о-о! Если бы он был еще и без штанов!
Услышав очередной комментарий, Ник и Марья синхронно пообещали найти шутника и удавить в четыре руки. Цирковой народ к этому моменту уже расползся по всем доступным закоулкам, и ржал, затыкая себе рты, чтобы гости не дай бог, не услышали.
– Так это, мы его хотели эт, повидать...
–
– Кот рыжий, одна штука, вон он.
– НЕЕЕВС! Падльюка, отдай курицу-у-у!!!
– истошный крик поварихи указал точное местонахождение кота. Как и точное смысловое применение русского слова.
– Отета зверюга!
– восхитился папаша, глядя, с какой легкостью котяра перебирается с крыши на крышу, таща в зубах куриную тушку. Потом втаскивает добычу в медвежью клетку. Повариха, топнув ногой и обещая вору страшную мстю, ушла назад на кухню.
– Продайте!
– Ага, счаз, разогнались!
– фраза прозвучала и вслух, и хором по связи.
– Этот кот сам выбирает, где и с кем ему быть. Так, Кианга смотреть будете?
– насмешливо поинтересовался Ник, но его иронии не поняли и согласились на посмотреть.
Кианг явился в кожаном фартуке, облитые потом мускулы смотрелись еще рельефней. Небольшой молот смотрелся в его руке очень органично. Китаец остановился, оглядел троицу соискателей угрюмым взглядом, и задал очень информативный вопрос:
– Ну и?!
– Кузнец!
– выдохнули братцы и резко поскучнели.
– Не сердитесь, эт уважаемый, - папаша Смит был сама вежливость.
– Тут братья над Мойрой смеялись, мол, эт она трусиха, кота да мужика испугалась. Теперь смеяться не будуть.
Из медвежьей клетки раздался характерный звук рвущейся тряпки, и хруст. Потапыч и Невс, поделив тушку курицы по-братски, захрустели косточками.
– Не, не будем...
– искренне заверили братцы.
Троица, откланявшись, удалилась, не заметив насмешливого взгляда кота.
***
Марья, наконец, занялась изготовлением страуса-марионетки. Почему-то ее занятие очень заинтересовало девочек. Эни и Стаси пристроились рядом и взялись каждая за свою игрушку. В результате у Марьи получилась игрушка весьма традиционного вида. Девочки подошли к делу творчески, нитяные помпоны их почему-то не устроили, они взяли остатки атласных лент у Эни - радикально красным, а Стасин - не менее радикально желтым. Сестренка Ю притащила недовольного Кианга и, тыча пальчиком в марионетку, лишенную клюва и лапок на концах веревочных ног, что-то требовала с брата. Кианг, хмурясь, ворчал, но через полчаса принес три клюва и комплекты ног, сделанные из скрученной спиралью проволоки.
Ворчал он только потому, что, не разгибаясь, делал рамочки для мыльных пузырей, спрос на которые просто зашкаливал всякие разумные пределы. Причем покупали, как совсем маленькие приспособления, так и огромные дурищи, которые нужно было макать в ведро с мыльным раствором. Марья упаковала свой подарок в деревянную коробку, и Робин отнес посылку на почту, а девочки начали тренироваться в синхронных выступлениях со своими "питомцами". Но все оказалось не так просто как казалось, синхронности можно было добиться только длительными репетициями. Две лентяйки переглянулись, пошептались и поменяли концепцию номера. Один страус у них стал задавакой, а второй пытался доказать, что он не хуже.