Куда уходит вчера
Шрифт:
Окровавленные тряпки он не стал выбрасывать.
— Скоро они придут, — указал на медленно марширующих к ним покойников. — Кормить их собой не хочу. Помоги — ка… — он охнул, когда попытался встать, но в остальном чувствовал себя сносно. Прокушенная губа распухла и мешала говорить.
— Туда, — указал он рукой. — Там какие — то развалины…
Прихрамывая, время от времени останавливаясь, он двинулся в выбранном направлении. Фиар молча следовала рядом, время от времени оглядываясь. Даже медленным шагом они оставят нежить далеко позади… но долго ли
Ривллим думал о том же.
Играть в салочки ночью, под дождём, на скользком и опасном горном склоне — не самое приятное занятие. Неуловимый незнакомец оказался необычайно вёртким. Он ускользал, словно чёрная кошка во тьме; двигался со сверхъестественной точностью, а ведь возможности Вемкамтамаи превосходили возможности иных дарионов!
Во время одного из падений Хрустальный Свет с размаху ударил по скале.
То, что произошло, поразило ольта.
Камень ярко засветился в том месте, куда пришёлся удар; мигом позже светящаяся ярко — зелёная паутина побежала вперёд, следуя рельефу местности. Последней на её пути оказалась верхушка скалы. Паутина оплела её… и скала с тяжёлым грохотом раскололась надвое.
Преследуемый, увидев это, замер. Ему было куда скрыться: достаточно перемахнуть через ближайший камень. Но он не шевелился, глядя, как ольт поднимается на ноги, счищает налипшую грязь и медленно спускается к нему.
Только когда ольт приблизился шагов на десять, существо протянуло перед собой руки и издало тонкое, предупреждающее шипение. Теперь его было отчётливо видно.
Чуть меньше метра ростом, почти человеческих очертаний — но с крохотными когтями на пальцах, и покрыто мелкой чешуёй. Понятно. Точнее, непонятно. Таких ольт ещё не видел. Хвост небольшой и, видимо, не мешает бегать по скалам с такой скоростью. Зубы мелкие, но безобидными не кажутся.
Ольт заметил, что сжимает молот в руке. Медленно и осторожно повесил оружие на пояс и оно скрылось из глаз. Существо озадаченно моргнуло и закрыло пасть. Затем отступило назад, — оглянувшись, запоминая путь к отступлению. Ольт почувствовал его запах. Ничего особенного — попавшая под дождь ящерица, наверное, пахнет так же.
— Ладно, — проговорил он устало, опускаясь на камень. Всё равно уже грязный и мокрый насквозь. — Не начинай всё сначала. Давай поговорим… надеюсь, ты умеешь говорить.
Существо вздохнуло, когда ольт уселся, и их глаза оказались на одном уровне. Услышав последние слова Вемкамтамаи, существо — к немалому изумлению ольта — отрицательно покачало головой.
— Не умеешь говорить? — спросил ольт, не веря своим глазам.
Отрицательный кивок.
— Но понимаешь меня?
Утвердительный кивок.
— Мне нужна помощь… сможем мы договориться?
Приоткрылась розоватая пасть… не знает, как поступить? В конце концов, оно оглянулось и молча показало на вход в тоннель, из которого ольт не так давно вышел. Странно, подумал Вемкамтамаи, я — то думал, что мы тут километра
— Хочешь разговаривать там? — спросил он. Существо кивнуло.
— Что ж, пошли. — Вемкамтамаи принялся взбираться в гору, время от времени соскальзывая. Хоть бы не передумал, произнёс он про себя. Тоже удовольствие — гоняться по всем горам. Кто бы это мог быть? Что — то я о них слышал… «Лунными ночами выходят из нор и бродят, незримые, среди скал». Как я буду объясняться с тем, кто не может ни слова произнести?
Ольт мысленно воззвал ко всем богам сразу, попросив у них терпения и спокойствия. До входа в туннель оставалось не так много… в особенности, если не падать каждый третий шаг.
— Будь я неладен, — прошептал воин утром следующего дня. Фиар пошевелилась во сне, но не проснулась. Он выбрался из — под служившей одеялом накидки и уселся, вытирая взмокший лоб.
Что — то не так. Нога перестала болеть уже к вечеру того дня — помогла веточка! — но спокойствие не возвращалось. Наоборот. Сначала он никак не мог уснуть; всё мерещились выползающие из — за каждого камня чудовища. Потом, несколько раз, ему снился один и тот же кошмар — настолько жуткий, что память отказывалась удерживать его. Сейчас, под самое утро, кошмар повторился. Скорее всего, тот же самый.
Ривллим осмотрел укушенное место. Синяки не проходили. Они посветлели, но по — прежнему украшали лодыжку неровным кольцом. Что могло случиться? Воин прикоснулся к пострадавшему месту ладонью. Не болит.
Луна светила с небес — вернее, тонкий серпик. Полнолуние не за горами, подумал Ривллим. Как бы суметь не впутываться ни в какие неприятности?
Лагерь они устроили среди развалин; выбрали место так, чтобы поблизости не было открытого грунта. Странно выходит. Нежить, как известно, враг всему живому. А выходить в данном случае предпочитает из живой, сырой, полной жизни земли! Как это прикажете понимать?
Ему показалось, что кто — то сзади шепнул его имя. Воин обернулся. Фиар крепко спала; Солнечный Лист продолжал бесконечную беседу с Чёрным Дождём. Искры клубились, собираясь в сгустки, вновь рассыпались…
Постойте — ка. А не похоже ли это на буквы? Ривллим попытался вглядеться в пляшущие знаки. Это оказалось непросто: стоило сосредоточить взгляд на одной «букве», как она тут же становилась невидимой — словно светящаяся гнилушка. И всё же… Jiar… Нет, Jior… Jior aver… aver — re… Jior averren…
Кто — то энергично тряс Ривллима за плечи.
— Ну, наконец — то! — голос девушки был взволнованным. — Я уж испугалась, что ты заболел. Давно сидишь?
Воин потряс головой, прогоняя остатки сна. Солнце приподнималось из — за горизонта; начинался новый день. Такой же тяжёлый, как и прежний.
— Ничего себе, — пробормотал Ривллим. В глаза его словно высыпали несколько вёдер песка. Голова гудела — будто после похмелья. Только этого сейчас не хватало. В таком состоянии только марш — броски совершать.