Куда заводит страсть
Шрифт:
Однако Розали смотрела на него достаточно спокойно, его красота не возбуждала в ней тех чувств, которые она испытывала, глядя на Рэнда.
Движимая женским любопытством, она попыталась мысленно сравнить обоих, но тут же поняла нелепость подобной затеи. Никто не мог сравниться физической силой с Рэндом, ему не было равных. Рэнд был прекрасен, Розали восхищало его крепкое сложение, золотистые волосы, смуглая кожа и карие глаза, в которых могли светиться восторг и печаль одновременно. Целой жизни, казалось, не хватит, чтобы
Только с Рэндом вальс становился подлинной магией, только Рэнд мог заставить ее сгорать от страсти, сначала наказав ее, а потом дразня, балуя и во всем ей потакая. И значит, Рэнд всегда будет первым, с кем бы Розали ни сравнивала его.
Она встретилась с ним взглядом и поняла, что он угадал ее мысли. Ревность на мгновение вспыхнула в нем, но он взял себя в руки.
– Признаюсь, я ожидал не такого приема, – сказал Гильом, обращаясь к Розали. – Я думал…
– Это что, в ваших правилах вторгаться незваным в чужие владения? – резко спросил Рэнд. – Если так, то не ждите восторженной встречи!
Посмотрев на Розали и увидев, что она не проявляет особого интереса к гостю, Рэнд немного успокоился.
– Я редко ввязываюсь во что-либо, не оценив прежде своих шансов, – ответил молодой человек, открыто и честно глядя на Рэнда. – Я не знал, с кем уехала Мира и в каком качестве.
– Как видите, она вполне довольна, – ответил Рэнд, и Мирель кивнула, подтверждая его слова.
Розали подавила невольный смех, так как в эту самую минуту о Мирель можно было сказать все, что угодно, но только не то, что она довольна.
– Итак, ваши опасения рассеялись, – с сарказмом продолжал Рэнд. – Однако, я вижу, вы "отите еще что-то сказать?
– Да сущий пустяк, в самом деле, – смущенно согласился Гильом. – Хочу попросить вас об одном одолжении.
– Так я и знал.
– Я потратил все деньги, чтобы добраться сюда, мне нечего есть, а также негде спать.
– Незавидная ситуация.
– Что ж, прикажете мне теперь страдать из-за того, что я приехал навестить сестру? Нельзя осуждать человека за то, что он испытывает братские чувства! А кроме того, вам, я думаю, не помешает пара сильных рук, не так ли?
Ваша усадьба впечатляет, но состояние ее, между прочим, далеко от идеального.
Улыбка, которая поначалу появилась на лице молодого человека, растаяла, поскольку ему стало ясно, что пытаться вызвать сочувствие Рэнда так же бесполезно, как биться головой об стену.
– Мы обязательно учтем ваши замечания, – иронично заметил Рэнд, внимательно глядя на Мирель и стараясь определить ее отношение к разговору. – Однако если мне вдруг понадобятся помощники, я поищу их среди своих людей, в деревне.
– В деревне? – насмешливо произнес Гильом. – Что ж, если вам нужны пахари да дворники… Но я могу пригодиться для более сложных дел. Как говорят фехтовальщики, зачем биться на кулаках, когда есть шпаги?
– Ты владеешь оружием?
– Я
– И знаешь лошадей?
– Я все могу делать, месье.
Внезапно в глазах Рэнда сверкнул смех, он улыбнулся.
– Очевидно, это у вас наследственное.
Он повернулся к Розали.
– Что ты думаешь по этому поводу, моя непослушная подружка?
По его голосу Розали поняла, что он сердится на нее.
– Судя по твоему настроению, ты сделаешь все наоборот. Поэтому я лучше помолчу.
– А ты, Мирель? – спросил Рэнд.
Горничная стояла опустив глаза.
– Как вам будет угодно, месье, – тихо проговорила она.
– Ну хорошо, Гильом, если ты не против работы на конюшне, можешь остаться. Мирель проводит тебя к месье Альвину.., он расскажет о твоих обязанностях и жалованье. Да, вот еще что, ему уже трудно одному ухаживать за садом, так что ты иногда будешь помогать ему.
– С удовольствием, месье, и спасибо вам за вашу доброту! – сказал Гильом, радостно улыбаясь, Мирель взяла брата за руку и повела его в сад.
Как только они удалились, Розали, повернувшись к Рэнду, озадаченно спросила:
– Как странно они…
– Скажи мне, – прервал ее Рэнд. – Когда ты будешь слушать то, что тебе говорят?
– Я всегда слушаю тебя, – ответила она.
– Однако редко подчиняешься.
– Я не прислуга, чтобы подчиняться, – резко проговорила Розали, – и исполнять все твои пожелания!
– Рози, дорогая моя. – В голосе его звучали тревога и нежность. – Я просил тебя остаться там не ради удовлетворения своего тщеславия. У меня были для этого основания: я боюсь за твою безопасность!
Возмущение Розали вмиг исчезло, и она почувствовала раскаяние.
– Но я ушла не из желания ослушаться тебя. Я просто машинально пошла вслед за тобой, – тихо проговорила она.
Розали стояла перед Рэндом с поникшей головой, маленькая и беззащитная. Внезапно ему захотелось взять ее на руки и сказать, что ничего страшного не случилось, и что он понимает ее порыв, и что она и впредь может делать все, что хочет. Однако он справился с этим движением сердца, ругая себя за то, что опять позволил эмоциям взять верх над здравым смыслом. Ведь он никогда не забывал о том, что случилось в Париже, и не хотел, чтобы кто-нибудь опять причинил Розали вред.
– Я и впредь буду давать тебе свободу, но если понадобится, запру тебя на замок и буду держать, пока ты не поверишь мне.
– Я верю тебе, – прошептала она, глядя в его бархатно-золотистые глаза, взгляд которых, казалось, проникал ей в душу.
– Отлично, – сказал Рэнд, как бы подводя итог их разговору, и добавил:
– Я провожу тебя до дома. Скоро обед, и я ужасно проголодался.
Розали согласно кивнула и послушно взяла его под руку.
Но один вопрос, о котором Рэнд ничего не сказал, не давал ей покоя.