Куда ж нам плыть (Сборник публицистики)
Шрифт:
Какие цели преследовались этим бессмысленным разрушением сложившейся и процветавшей системы издания советской фантастики, сказать трудно. Откровенные высказывания авторов этого разрушения настолько одиозны, что в публичном выступлении им не место. Словесные громы насчет "примата сибирской фантастики" над всеми иными "фантастиками" нашей страны принять всерьез нельзя, над ними смеются прежде всего сами сибиряки. И уж очень невнятны обвинения в адрес "старой" фантастики, время от времени появляющиеся на страницах прессы. Мы прочли о "супермодернизированных хулиганах и уголовниках", об "идейках превосходства элиты интеллектуалов", о "засилии иностранных имен вроде Джека и Сола"; прочли и грустно переглянулись: ведь это пишется о Днепрове, о Савченко, о Жемайтисе, о Гансовском, о Громовой... Эхе-хе!
Так
Со скандалом был вынужден порвать с редакцией один из сильнейших и опытнейших писателей-фантастов Владимир Савченко.
С 75 года несколько лет лежал без движения сборник рассказов Дмитрия Биленкина.
С 73-го года несколько лет лежал сборник А. и Б. Стругацких. Этот сборник повестей пролежал с "движениями", и "движения" эти поистине являли собой шедевры редакционно-издательской некомпетентности, граничащие с нарушением УК РСФСР. Его спасло только прямое вмешательство ЦК КПСС.
Для характеристики модуса операнди редакции Медведева следует упомянуть, что сборник рассказов Брэдбери, несмотря на протесты опытнейших переводчиков Н.Галь и Л.Жданова, вышел изрядно изувеченным редактурой, но редактором в выходных данных значится не виновник этого безобразия, а другой, давно уволенный из издательства.
Разумеется, такой модус операнди не мог не сказаться на положении с выпуском книг. За всю вторую половину 70-х годов редакция Медведева выпустила едва десяток названий фантастики. То ли устрашившись дела рук своих, то ли, что менее вероятно, ощутив угрызения совести, Ганичев, Осипов и Медведев кинулись врассыпную из издательства, оставив за собой дымящиеся развалины некогда стройного и мощного редакционно-издательского аппарата.
Во главе "Молодой гвардии" встал Десятерик, - сейчас он возглавляет "Мосфильм".
Во главе редакции фантастики встал Владимир Щербаков. Остается он заведующим и сейчас.
К чести Щербакова надлежит прежде всего отметить, что он очень быстро справился с разрухой, оставленной Юрием Медведевым. Можно посетовать на недоразвитый литературный вкус Щербакова и начисто отвергнуть принципы, которыми он руководствуется в своей работе, но одного у него отнять нельзя: ему удалось наладить достаточно ровный выпуск названий фантастики, сравнимый, кажется, с выпуском в лучшие времена "бума" 60-х годов. И самое главное, он не только активно втягивает в публикации новые имена, имена молодых, но и вернулся к изданию фантастов нового старшего поколения.
Все бы хорошо, вот только уровень, литературный уровень произведений, выходящих из его редакции!
Именно примитивизм, вторичность, дилетантизм, даже школьничество основной массы этой продукции отмечают почти каждую новую книгу, выпущенную Щербаковым. Главным образом это относится к молодым авторам.
Молодые. Новое поколение советских фантастов. Третье после нас. Без особого труда можно назвать некоторые имена.
Москва: Виталий Бабенко, Эдуард Геворкян, Владимир Покровский, Александр Силецкий, Валерий Генкин и Александр Кацура.
Ленинград: Вячеслав Рыбаков, Андрей Измайлов, покойный Виктор Жилин, Святослав Логинов, Андрей Столяров, Дмитрий Каралис, Ирина Тибилова.
Киев: Борис Штерн, Людмила Козинец, Юрий Пригорницкий.
Крым: Юрий Иваниченко, Даниил Клугер, Наталья Астахова.
Далее и везде: Юрий Брайдер, Николай Чадович, Евгений Дрозд, Борис Зеленский (Минск), супруги Лукины (Волгоград), Евгений Филенко, Владимир Пирожников (Пермь), Андрей Лазарчук, Олег Корабельников, Евгений Сыч (Красноярск), Алан Кубатиев, Александр Бачило, Геннадий Прашкевич (Новосибирск), Владислав Петров (Тбилиси), Павел Амнуэль (Баку), Роберт Качарян, Карен Симонян (Армения), Абдухаким Фазилов, Людмила Синицына (Средняя Азия)...
Мы тут просим извинения за то, что не упомянули всех, кто достоин упоминания. Например, великолепного писателя и педагога Владислава Крапивина (Свердловск) и его земляка Сергея Другаля... Или москвича Александра Мирера,
Так вот. Эти люди пишут. Уже добрый десяток лет. Пишут романы, повести, рассказы, сказки, даже пьесы, пишут рецензии и статьи, пишут с любовью, от души, со страстью. Пишут, разумеется, по-всякому, в меру таланта и жизненного опыта, но вполне на уровне "публикабельности" и нередко гораздо выше этого уровня.
Мы убеждены, что творческая эволюция писателя теснейшим образом связана с публикаций его произведений. Разумеется, известны исключения. Были и всегда будут писатели, обладающие столь мощным творческим зарядом, что они способны самосовершенствоваться, всю жизнь работая в стол, и только после их смерти перед изумленным миром появляются их произведения, и мир понимает, что это был талант, вырастивший сам себя в одиночку.
Не будем говорить о таких. Это - единицы из тысяч и десятков тысяч пишущих. Правилом же является писатель, для развития которого жизненно необходим партнер-читатель, причем обязательно массовый. Мы не знаем, в чем заключается магия этой связи, но мы знаем, что, как правило, писатель, независимо от своего таланта, лишенный выхода к широкому читателю, рано или поздно останавливается в своем развитии, начинает повторяться и топтаться на месте. Он еще пишет, пишет много, но он уже только повторяет и повторяет самого себя. Может быть, дело в том, что почти каждый писатель живет определенным кругом идей, образов, приемов, он исключает, исчерпывает этот круг в своем очередном произведении и после этого нуждается в каком-то получаемом от общества свидетельстве о том, что работа его действительно закончена, и круг идей и приемов действительно исчерпан. Простейшая (и основная) форма такого свидетельства - публикация. Нет публикации - нет ощущения исчерпанности круга идей и образов, нет стремления выйти в другой круг, на другой уровень.
Иждивением Владимира Щербакова вышеперечисленные писатели-фантасты третьего поколения в большинстве своем лишены возможности получать эти свидетельства от общества. Имеет место впечатление, что, дважды (или уже трижды?) успешно издав самого себя, он допускает к выпуску только такие произведения, которые не могут претендовать на соперничество с его романом "Семь стихий". А ведь все мы, профессионалы, знаем, что писать хуже, чем писаны "Красные кони" и "Семь стихий" В.Щербакова - занятие для халтурщиков!
Короче говоря, можно смело утверждать, что если редакция фантастики в "Молодой гвардии" кое-как и справляется с заданием по количеству, то она безнадежно проигрывает в качестве. Пресса неоднократно указывала на ущербность произведений, публикуемых редакцией Щербакова, но, насколько нам известно, издательство этим сигналам не вняло.
Тут уместно, видимо, заметить следующее. Мы с тревогой наблюдали за работой "Молодой гвардии" в области фантастики, и один из нас принялся добиваться встречи с руководителем ЦК ВЛКСМ по идеологии. После долгих и неприятных отсрочек встреча была назначена. Однако к великому разочарованию А.Стругацкого, товарищ секретарь не счел возможным разговор лицом к лицу, а выслал вместо себя на беседу двух мальчиков-инструкторов, которые с разинутыми ртами от умственного напряжения выслушали навязчивого просителя. Интеллекта их хватило лишь на то, чтобы спросить: а почему, собственно, все замкнулось на "Молодой гвардии"? Нешто нет других издательств? Между прочим, вопрос в своем роде сильный. Мало кому известно, что редакция фантастики в "Молодой гвардии" является по сути е_д_и_н_с_т_в_е_н_н_о_й_ в нашей стране, призванной по статусу своему издавать фантастику без всяких возрастных и тематических ограничений. "Детская литература" ограничена возрастной спецификой. "Знание" мощно отбивается от фантастики, не содержащей научную и технологическую информацию. Об остальных издательствах и "толстых" журналах речи быть не может, там фантастику за литературу по невежеству не считают, предпочитая публиковать унылую "реалистическую" серятину. Так вот, все это оказалось ошеломляющей новостью для разинуторотых мальчиков из аппарата руководителя идеологии ЦК ВЛКСМ. Само собой разумеется, никаких последствий эта встреча не возымела.