Кухарка в академии яда. Дракон, компот и антидот!
Шрифт:
Цепочка с Сердцем Дракона сама собой выпросталась у меня из-под платья. Камень застыл в воздухе. Она крепко сжала его в кулаке.
На мгновение мне показалось, что она хочет помочь мне и снять его.
Но от ее прикосновения сердце вспыхнуло ярко-алым и цепочка обожгла мне шею.
Я вскрикнула, дернулась и упала. Когда поднялась, женщины в черном рядом не было. Скорее всего, это ненадолго. Надо выбираться!
На окне были решетки, но я все равно попыталась расчистить к нему проход, отбрасывая хлам в угол.
И
На ней была изображена женщина в роскошном розовом платье из искрящейся ткани. Левая половина портрета, а так же та часть, где находилось лицо, была кем-то безжалостно выжжена.
Сама не знаю, почему, но этот портрет я не отбросила, а аккуратно поставила к стене.
Все оказалось напрасно – на окне стояла толстая железная решетка, запертая на замок.
Вдруг я почувствовала – это оно. Женщина в черном сейчас вернется. Возможно, вернётся для того, чтобы меня убить. Или сделать что-то похуже.
Я подбежала к двери, зовя на помощь.
И тут… Сердце Дракона вспыхнуло, предвещая возвращение ведьмы. Этот жар передался мне.
Металлическая ручка двери под моей рукой вскипела и расплавилась вместе с замком и толстым куском дерева.
Путь на свободу был открыт! Я выскочила из флигеля, не оглядываясь, как будто за мной гнались черти.
Вообще-то, так на самом деле оно и было!
Это не сон, и не бред.
Злобная ведьма, загубившая десятки невинных душ, теперь положила глаз на меня.
И я сильно сомневаюсь, что ее цели добрые, хорошие и светлые.
К тому же, Сердце Дракона, кажется, как-то в этом замешано.
Я должна, нет, обязана поговорить с братом господина Костина. Человеку, который работал в особняке, есть, что рассказать.
Внезапно прямо с ближайшего дерева на меня обрушился белый ураган.
Я еле-еле успела поймать тяжеленного Злыдня на руки.
– Жива и здорова! Слава котьей матери! – мяукнул перс. – Когда ты отключилась, я это почувствовал и подумал все – капут котенку. Цезарион нашел тебя и заграбастал.
– В этом действительно виноват Цезарион, только не Меракс, а Голден, – фыркнула я. – И вообще, тебе-то какое до меня дело? Ты ж собрался разорвать нашу фамильяриную связь.
– Я соврал, – отведя разноцветные глаза в сторону, смущенно проговорил Злыдень. – Нету никакого ритуала разрыва. И ничего я не искал. Вернее, искал, но другое. Что для дела надо.
– Пушистый ты засранец! – обрадовалась я и закружила перса в воздухе под его недовольное мявканье и кислую мину.
Вскоре я уже разворачивала принесенный Злыднем грязно-желтый оборванный листок газеты. Он страшно вонял рыбой и был таким замасленным, что расплывшиеся буквы читались с трудом.
– На помойке, что ли, нашел?
– Если тебе что-то не нравится, можешь выкинуть его, глупая людинка!
– Ладно-ладно, мне все очень нравится.
Обрывок оказался аж тридцатипятилетней
– Ее звали Гелла Кромвел. И, кажется, она возродилась из мертвых и ей что-то от меня надо. Например, Сердце Дракона.
– Думаешь, она про него знает? – насупился Злыдень.
– Похоже на то, – я с содроганием вспомнила недавнюю встречу с женщиной в черном. – Сорок лет назад, надо же… Получается, Меракс Цезарион тогда уже правил?
– Почти ровно год, как покончил с Сайфером и взошел на престол.
– Хорошо же он сохранился для своего возраста.
– Меня бы на твоем месте волновал бы не внешний вид кесаря, а совсем другие вещи.
– Какие?
– Чтобы меня покормить, например! Ты обещала гамбургер.
– Вряд ли в ближайшее время у меня будет время им заняться, – покачала головой я, завидев Бабетту.
Гномка была жутко недовольна тем, что я так надолго покинула свой пост, поэтому пришлось бежать на кухню.
Вечером же на подготовительных курсах у нас состоялось занятие по ядам, которое вел Риган Шакс.
В центре аудитории стояло что-то, по форме и размерам похожее на шкаф. Этот предмет был накрыт зеленой шелковистой тканью.
Проректор восседал за преподавательским столом, рассматривая бумаги, и ни на кого не обращал внимания.
Сейчас он выглядел очень строго и отстраненно. Но я… Я помнила его с мокрым обнаженным торсом. Помнила, как будто это было наяву.
Рик обрадовался, но я, наоборот, опечалилась. После откровенного совместного купания в озере каждая встреча с проректором давалась мне с трудом.
В последнее время этот статный красавец и так не шел из моих мыслей и снов. А столкновения с ним в реальности только усугубляли ситуацию. Я чувствовала, что влюбляюсь и злилась на себя, потому что ничего не могла с собой поделать.
Я ощущала его взгляды на себе. В них было что-то особенное. Что-то, заставляющее все внутри пылать, а кулон на шее – нагреваться.
Он выделял меня, был заинтересован мной.
Самое ужасное, что это его внимание не оставляло меня равнодушной.
Эх, Лиля, Лиля, Риган Шакс тебя черти кем считает, а ты вся дрожишь, вспоминая его прикосновения в воде…
– Профессор, а сегодня мы будем варить яд?
Аликса Дарби кокетливо стрельнула глазками в сторону проректора. Занятия Ригана были единственными, на которых она не сидела с надутым видом, а демонстрировала живейший интерес к предмету. Хотя дочку жреца явно больше интересовал преподаватель.