Кухтеринские бриллианты

Черненок Михаил Яковлевич

– Бирюков?… Уже около часу у меня сидит… – сказал он. – Птицын появился? Направь ко мне.

Через минуту обитая дерматином дверь бесшумно отворилась, и в кабинет вошел крепко сложенный плечистый парень с лихим, будто у казака чубом, густо закрывающим правую половину лба. Бирюков сразу узнал его по фотографии на районной доске Почета, хотя вместо черного костюма с медалями в этот раз на Птицыне была синтетическая коричневая куртка с замком-»молнией». Покручивая в правой руке за ремешок защитный шлем и водительские очки, парень улыбчиво прищурился и сказал:

– Птицын

я, из Ярского. Вызывали?

Подполковник кивнул головою, показал на стул:

– Проходите.

Парень посмотрел на свои запыленные сапоги. Осторожно, стараясь не наступить на ковровую дорожку, прошел к стулу, положил возле него на пол очки со шлемом и сел.

– Что так долго ехали, товарищ Птицын? спросил подполковник. – Заезжали куда-то?

– Заднее колесо, как на грех, спустило. Хорошо, запаска с собою была, а то вообще бы сегодня не доехал до райцентра. – Птицын расстегнул на куртке «молнию», опять прищурился. – Умудрился на шоссейке гвоздь в покрышку поймать.

– На своем мотоцикле ехали?

Парень утвердительно тряхнул чубом. Подполковник помолчал, переложил на столе бумаги и спросил:

– Догадываетесь, по какому поводу вас пригласили?

Птицын пожал плечами:

– Утром председатель колхоза встретил в конторе, говорит: «Срочно поезжай в районную милицию к товарищу Бирюкову». А я этого товарища во сне никогда не видел.

– Можете наяву познакомиться, – подполковник показал на Антона. – Старший инспектор уголовного розыска Бирюков.

Птицын расплылся в улыбке:

– Очень приятно. Зачем это я вам понадобился, товарищ Бирюков?

– Из автоинспекции к нам сигнал поступил, – осторожно начал Антон. – При регистрации нового мотоцикла вы предъявили на него документы комиссионного магазина. Так?…

– Так. Ну и что?… В комиссионках разве нельзя покупать?

– Можно. Но… у вас совершенно новый мотоцикл…

– А зачем бы я его старый стал покупать? – не дал договорить Птицын.

– Почему новенький «Урал» оказался в комиссионном магазине?

– Я почем знаю. Продавцы сказали, чудик один по лотерее выиграл и сдал на комиссию.

– Сколько вы за него заплатили?

– Полторы тысячи. Точнее, тысячу пятьсот сорок. Рубль в рубль по прейскурантной стоимости.

– Кто вам подсказал, что в комиссионном магазине новый «Урал» продается?

– Подскажут! Держи карман шире. Просто повезло мне. Случайно зашел в магазин и глазам не поверил. Моментом смотался в сберкассу, полторы тысячи снял и увел из комиссионки «Урал» с колясочкой. – Птицын покосился на телефон. – Не верите, можете позвонить в сберкассу. Там точно скажут, что полторы тысячи снял с книжки.

Настала пора перевести разговор к лотерейному билету, и Антон спросил:

– Для чего вы пустили слух, что выиграли мотоцикл?

– В газетке прочитали?

– Не только. В Ярском вовсю об этом говорят.

Птицын искренне засмеялся:

– Случайно такую утку пустил по деревне.

– Как это понимать? – строго спросил подполковник.

– Очень просто понимайте, – как ни в чем не бывало проговорил Птицын, – Когда, значит, привез мотоцикл, стою с ним у своего дома. Подходит Витька

Столбов – тракторист из нашего колхоза. В прошлом году он раньше меня записался в сельпо в очередь на «Урал», и до сих пор его очередь еще не подошла. Ну, значит, стоим толкуем. Я ему говорю, что случайно в комиссионке купил. Он не верит. Не заливай, мол, Америку… Подкатывается дед Слышка – старик у нас, в Ярском, один есть – болтун, каких мир не видал. Подкатывается и тоже, будто ему до зарезу такая техника требуется: «Лешка! Где, слышь-ка, такую новенькую мотоциклу добыл?» Надоело мне Столбова убеждать, а тут еще этот липнет. «Выиграл, – говорю, – Кузьмич, по трехпроцентному займу». Старик глазами хлопнул, ноги – в руки и понес по деревне хлеще сарафанного радио: «Лешка-то Птицын, слышь-ка, мотоциклу с люлькой выиграл». Утром уже вся деревня знала. – Птицын замолчал, усмехнулся. – Честно говоря, если бы кто мне историю с комиссионкой рассказал, тоже бы не поверил. Случайность всегда на правду не похожа.

– В газету вас тоже случайно сфотографировали? – спросил Антон.

На бесшабашном лице Птицына появилось что-то вроде смущения. Он потупился, но ответил уверенно:

– С газетой очкастый фотограф виноват. Я ему, как деду Слышке, тоже про трехпроцентный заем говорил. Он вроде понял, а вчера гляжу в газете – мама родная!… Запузырил все-таки очкастик карточку, а в придачу к ней и утку мою в печатном виде выдал, – Птицын виновато посмотрел Антону в глаза. – Вы, наверное, из-за этого и решили, что жулик я?…

– Жуликом вас никто не считает, – сказал Антон. – Напротив, только хорошее о вас слышал, да и портрет ваш сегодня видел на районной доске Почета, у Дома культуры.

– Хорошо получился? – почти с детским любопытством спросил Птицын.

– Геройски.

– Надо будет заехать поглядеть.

– Заезжайте поглядите. – Бирюков чуть подумал и вернулся к прерванному разговору: – Так вот, корреспондент несколько не так о мотоцикле рассказывает.

– У него что, память девичья?! – возмутился Птицын. – Пойдемте в редакцию, разберемся.

– Сейчас мы его сюда пригласим, – сказал подполковник, снимая телефонную трубку.

Фотокорреспондент появился быстро. С неизменным фотоаппаратом через плечо, он робко вошел в кабинет, поздоровался.

– Здорово, друг! – с ходу наплыл на него Птицын. – Ты чего это уголовному розыску бочку на меня катишь?…

– Какую бочку? – корреспондент поправил очки, придерживая фотоаппарат, сел на краешек стула. – Ничего я на вас не качу.

– Я говорил, чтобы карточку в газете не печатал?

– Ну, говорили.

– Зачем напечатал?

– Вы же сказали, что выиграли мотоцикл…

– По трехпроцентному займу, да?

– Ну, по трехпроцентному.

– Кто же по нему выигрывает мотоциклы, человек ты – два уха!

– Я думал, вы пошутили.

– Пошутил?… Нашел клоуна!… – Птицын загорячился. – Мой портрет на районной доске Почета висит, а ты меня в клоуны производишь! Прочитают люди вранье и подумают, что передовой механизатор трепач.

– Ну, мы поправку дадим, – робко защитился корреспондент.