Кукла Буйного

Ромуш Джулия

Хотя... если с его стороны на все это посмотреть, то наверное и не очень смешно...

Запыхавшаяся, я смотрю на мужчину. А он как раз в эту минуту к двери отошел. Там ему охранник знаки какие-то странные подавал.

Я тут же напрягаюсь. Это меня касается? Опять все подозревают?

– Ты, может как-то время состыковывать будешь? — Долетает до меня фраза. Охранник пытается говорить тихо. Но я прислушиваюсь.

Сердце в груди барабанит. О чем он говорит? Что значит состыковывать?

– Ты на полставки советником устроился? — Эмир рявкает

на него. Охранник аж немного назад подается. Тут же тушеваться начинает. Буйный злой. Это потому, что нас прервали? Или от слов охранника?

– Это я так... Просто предупредить....

Уже совсем другим тоном выдает Эмиру в ответ. Видно, что его нормально осадили. Я же напрягаюсь еще сильнее.

– Ну что так, кукла?! — Разворачивается в мою сторону. Я же стою в полной боевой готовности. Готова удирать отсюда на свободу

– Я уже все, — пищу в ответ.

– Смотри какая шустрая, ты бы трусы так быстро с себя сдирала, как нарядилась.

Буйный скалится. Взглядом меня буравит. Я же краснею с головы до пяток. Вот опять он. Снова про ту же тему.

– Если бы ты хоть немного с романтикой знаком был, может быть, и было бы как ты хочешь...

Скромно шепчу в ответ. Эмир хмурится. Ко мне идет. Я сильнее к себе рюкзачок прижимаю. Злой. Ой-йой.

– Намекаешь, что я не ласковый с тобой? Сначала справка, теперь херота с соплями розовыми?

– Все девушки романтику любят, — шепчу тихо. Краснею еще сильнее.

– На выход, — голос охранник подает, — Буйный, девку на улицу, ты в двор. Ты там уже минут пять как круги нахаживать должен.

– Завались, — Буйный рявкает в ответ. Да так грозно, что я на месте подпрыгиваю. — Значит, романтика? Я услышал. Только и ты, кукла, в виду имей, что за каждый выебон расплата будет.

Я не совсем понимаю. Точнее не уверена, что смысл всех слов растолковала правильно.

– Идти нужно....

Произношу неуверенно и в сторону выхода киваю.

– Везет тебе, Злата. Хуй знает с кем там наверху договорилась. Но фортует себе знатно.

– Угу, — лишь в ответ выдаю.

Меня наконец из камеры выпускают. Выхожу в коридор. Вижу, как охранник нервничает. С ноги ан ногу переступает. Скорее всего ему влетит за то, что Эмир опоздает.

И мне стыдно, что это все из-за меня происходит. Поэтому решаюсь на инициативу. Делаю шаг вперед. Сама к Буйному подхожу. На носочки становлюсь и целую. В губы. По-взрослому. Эмир ан секунду замирает. Как будто понять пытается подвох ил все по-серьезному. А после его ладонь мою ягодицы сжимает. К себе притягивает ближе. Его язык в рот проникает. Властно. Так что мурашки аж по коже бегут.

Я сама отстраняюсь. Поцелуй прерываю.

– Идти нужно, — хриплю. Эмир лишь в ответ кивает. Не знаю, что меня дернуло именно в этот момент в сторону посмотреть. В другой конец коридора. Сначала я думала, что мне кажется. Но после присмотрелась. И девушку там увидела. В свитере белом и деловых штанах. К ее образу как будто пиджака не хватало. Охранник моментально мой взгляд перехватывает.

Бледнее за секунду. А после кричит своему напарнику, чтобы тот меня уводил. Я в шоке полном смотрю на девушку. Что она здесь делает? Кто это? Это к ней относится, что время состыковывать нужно?!

***

— Мне так жаль, — Настя тянется через стол, сжимает мою ладонь. — Бедная твоя сестрёнка.

У меня хватает сил только на кивок. Отворачиваюсь, пью горячий чай. Мне стало чуть легче. Я хоть немного выговорилась.

Всю ночь не спала. Разные мысли разрывали. И про сестричку, новые пьянки отца. И про Эмира. Кто была та женщина? Она к Эмиру пришла? Или к кому-то ещё?

Но особые условия были только у двоих заключенных. У Буйного и Дикого. Их не держали в одном крыле, развели как можно дальше друг от друга.

Так что не к Камилю она пришла.

А к моему Эмиру.

Вряд ли теперь так пожарные ходят. Разодетые и на каблуках всех спасают.

Я крепко сжимаю чашку, злюсь. Чертов Сабуров! Почему к нему всякие блондинки таскаются? Ну, кроме меня.

Я ничего не понимаю. Зачем тогда мужчина делал справку? Если он собрался спать сразу с двумя! Или это он так развлекался, пока я ему отказывала?

Боже, аж плакать хочется. Я часто вздыхаю, чувствую себя брошенной и преданной. Словно Эмир своим поступком всё хорошее разрушил.

— Эй, — Настя с тревогой осматривает меня. — Не плачь, ты чего. Уверена, ты что-то придумаешь. Поможешь сестре.

Мне так стыдно, дышать не могу. Девушка думает, что я переживаю о Катюше. А я тут страдаю от того, что сердце превращается в груду осколков.

Я не рассказала Насте про то, что произошло в колонии. Страшно произнести вслух, увидеть в её глазах жалость. Ведь тогда окажется, что я себе ничего не придумала, а всё правда.

Настя позвонила утром. Беспокоилась, что мне от Буйного досталось. И предложила встретиться. А мне так хотелось с кем-то поговорить, что я согласилась.

Алиса бы поняла меня лучше, я знаю. Во всём бы поддержала, она знает, как это расти с пьющим отцом. Но подруга всю ночь провела в участке, разбиралась с отцом, которого задержали за дебош в какой-то наливайке.

Поэтому я не решилась выгружать на Алису ещё и свои проблемы, у неё и так их достаточно.

— Такая малышка, а уже так не повезло, — продолжает сокрушаться Настя. — Хотя, повезло, наверное. У неё такая сестра. Ты так рассказываешь про Катю, что ясно — ты её очень любишь и поможешь.