Кукла Буйного
Шрифт:
Я знала, что Эмир не безгрешен. Он плохой, преступник и бандит. Он и меня похитил, и приставал с первой встречи. И слухи про него ужасные ходят.
Но я про это не думала, не замечала. Всё скрывала пелена того, как мужчина ведет себя со мной. Какую нежность проявляет, ни разу больно мне не сделал.
А теперь реальность обрушивается плитой.
Буйный не позволяет уйти, перехватывает.
— Не смешно, кукла, когда тебя какой-то уебок лапает, — крепко сжимает мои плечи, нависая. — Не хотел эту тему ворошить. Решил на тормозах спустить. Но теперь вернемся. Какого хрена ты мне не сказала ничего?
— Я разобралась, — отвечаю ему зло. — Я сама всё решила!
— Ты нихуя решать не должна. Ты со мной. Всё, что касается тебя, мой головняк. Я разбираться буду.
— Разобрался? Ты его чуть не убил! Ты слышишь себя? Ты… Ты ужасный!
— Ужасный, — хищно скалится мужчина. От его холодного тона мурашки ползут. — Привыкай, кукла, ко мне такому ужасному. Потому что ты никуда от меня не денешься.
Ну? А дальше что было?
Алиса подается вперед, желая узнать больше. А я начинаю смущаться, прячу взгляд.
Я очень рада тому, что Алиса та подруга, с котором можно поделиться всем-всем. Может, конечно, раскритиковать справедливо или трепки задать. Но никогда не осудит.
— Он тебе сказал, что ты никуда не уйдешь и… — Алиса подталкивает, желая знать.
— И мы целовались.
Скорее, целовал Эмир. Дико, необузданно, чуточку жестко. Будто присваивал меня, заявлял права. Прогибал так, что никаких аргументов против не оставалось.
Стоит вспомнить, как краска тут же приливает к лицу. А губы начинают пульсировать, будто сохранили прикосновение Буйного.
Вот уж точно — буйный.
Так неистово целовал.
— О, да ты поплыла, подруга, — Алиса хихикает, обхватывая кружку с чаем. — Прям видно, как вокруг тебя сердечки витают. Значит, всё хорошо.
— Почти.
— Что уже случилось?
— Ну он сказал… В общем, Буйный заявил, что это его последняя поблажка. И когда мы снова окажемся наедине, то мне не отвертеться. Представляешь?! Так и сказал. Мол, кукла, будешь подо мной.
— Нет, не представляю. Чтобы мужик так долго терпел. Видно, ты сильно его зацепила. Раз так держится. Поверить не могу. Сабуров и ты!
— А почему это? — я мгновенно напрягаюсь, желая себя защитить. — Что не так?
— Да всё так. Просто я думала, что он тебя скорее грохнет за ресторан, а не будет цветочки дарить. Но я очень рада за тебя, это классно. Правда.
Алиса тянется через стол, сжимает мою ладонь. Я вижу, что она не притворяется, а говорит то, что думает. И от этого становится тепло внутри.
Как
Алиса оказалась на моей кухне спустя десять минут. Я только успела заварить чай и найти какие-то сладости. Метеор.
Постепенно разговор уходит на тему подруги. Она жалуется на отца, рассказывает про свою новую работу. Там должна быть зарплата получше и, возможно, у подруги получится съехать от отца.
— Что у тебя на выходных по планам? — уточняет Алиса. — Я хочу хоть куда-то выбраться. Поняла, что почти всё время у меня бег по кругу. Работа, дом, вытащить отца из пьяной компании. Хочу хоть что-то поменять. Иначе свихнусь скоро.
— Прости, — я чувствую себя ужасной подругой. — Я не могу. Давай в другой день? Хоть сегодня! Или на неделе, когда тебе удобно? Выбирай любой подходящий день. Даже если у меня будет смена, то я поменяюсь.
Несмотря на нехватку персонала сейчас, я знаю, что смогу договориться. Администраторша ведь реально классная у нас, понимающая.
Я говорю об этом подруге, а она начинает смеяться. Почему?
— Злата, я тебя обожаю, — Алиса прикрывает рот ладошкой. — Правда. Ты уникальная. Ты разве не понимаешь, почему к тебе так на работе относятся?
— Потому что хороший ресторан? — хмурюсь, выдавая главное предположение.
— Кто тебя туда устроил?
— Буйный.
— Ага. А кто парня в реанимацию отправил, потому что он тебя обидел? Понимаешь?
— Мне теперь побоятся что-то сказать, да? После Лёни.
— Виноградова! Тебе и так боялись сказать. Я уверена, что это Буйный обо всём договорился. И сделал всё, чтобы к тебе хорошо относились. Ты изначально была на особых условиях.
Я качаю головой. Это не так. Ко всем же относились хорошо. Ну, может, ко мне чуточку лучше. Не намного.
Или сильно большая разница была?
Я хмурюсь, во мне две эмоции борются. Злость, что за моей спиной всё решили. И, неожиданно, благодарность к Эмиру.
У нас ещё ничего тогда не было, но он позаботился о моем комфорте. Помог с работой так, что у меня были идеальные условия.
— А по поводу Лёни, — подруга закатывает глаза. — То всё правильно он сделал. Зря ты на мужика наехала. Этот официантишка обнаглел, раз к тебе приставал! И получил по заслугам.
— Ну убивать его нельзя за такое.
— Злат, если бы Сабуров хотел — он бы точно убил. А так преподал урок. Зато Лёня больше ни к кому лезть не будет.
Я вздыхаю. В чём-то Алиса права. И сейчас, успокоившись, я сама это понимаю. И жалею, что отреагировала слишком остро.
Это немного смазало остаток наших выходных. Былую легкость вернуть не получилось.
Я тянусь к телефону. Зависнув на несколько секунд, всё-таки набираю сообщение. Хочется сделать мужчине приятно.
«Я скучаю».