Кукла для мерзавца
Шрифт:
Нет, нужно где-то дождаться вечера. Огненный шар уже спускался к горизонту.
А еще смертельно хотелось пить. Снова перебежками я кинулась к морю, набрала в ладони восхитительной влаги, прополоскала рот и выплюнула. Отвращение скрутило желудок и вытолкнуло сгусток желчи.
Нет, морскую воду пить нельзя. Что же делать?
Теперь закрыла полотенцем плечи. Когда немного охладилась, посмотрела в сторону зеленой полосы. Туда я могла бы добраться вплавь. Сняла стринги, намочила, натянула их на голову: хотя бы не
Это были виноградники. Они уступами поднимались на гору. Хоть какая-то тень. И потом, за ними же кто-то ухаживает, а значит, здесь есть люди. Кроме того, может, где-то найдется пресная вода, плантацию поливают.
Однако добираться до них пришлось сложно.
Песок закончился, и прибрежную полосу усыпали мелкие камни. Я в кровь сбила ноги и уже почти их не чувствовала. Потом прорывалась сквозь заросли высокой и жесткой травы с толстыми стеблями и огромными соцветиями. Обойти их не было никаких сил. Они тянулись чуть ли не с меня ростом, и воспаленному сознанию казалось, что впереди расстилаются непроходимые джунгли.
Я видела такое растение в родной Кукуевке, но не могла вспомнить, как оно называется. Стебли и ветки безжалостно били по телу, но мне было все равно: ровные ряды зелени казались настоящим спасением. Здесь можно передохнуть и дождаться вечера.
Наконец я добралась до виноградника. Настолько устала от жары, отчаяния и страха, что, как только легла под кустом, сразу отключилась.
Проснулась от громкого треска цикад. Эти звуки вгрызались в мозг и отключали способность соображать. Болело все тело. Голова просто раскалывалась, сознание куда-то уплывало. Радовало только одно: солнце скрылось за горизонтом и не палило нещадно. Зато духота покрыла тело липким потом. Горло и рот пересохли.
Я попыталась сесть и застонала. Руки и ноги отказывались подчиняться. Они походили на толстые красные бревна, покрытые порезами и волдырями. Усилием воли я встала, держась за куст, и побрела по ряду. Куда, не знала, только понимала: непременно нужно идти к людям, туда, где помогут и спасут.
Тьма постепенно сгущалась, и вскоре я уже ничего не видела, зато на листьях появилась роса. Я жадно слизывала эти капли и не могла напиться. К сожалению, еще зеленый виноград только сковывал вязью рот.
Огни вынырнули из-за куста неожиданно. Они мигали, перемещались то вверх, то вниз, словно кто-то двигался навстречу.
– Я здесь. Спасите, – хотела крикнуть я, но из воспаленного горла не донеслось ни звука. – Помоги-и-и-те! – просипела и упала. Грохнулась всем телом, даже не пытаясь сгруппироваться и смягчить падение.
Сознание отключилось.
Иногда я приходила в себя и слышала чьи-то голоса. Они говорили что-то с обеспокоенной интонацией, о чем-то спрашивали. Я даже открывала глаза. Но видела только расплывчатые силуэты и снова проваливалась во тьму.
Наконец
– Бедная девочка.
Я открыла глаза и от ужаса захлопнула веки. Мне показалось, что вокруг все залито белым светом.
«Где я? – забился панический вопрос. – В раю? О Боже! Я умерла? Мамочка!»
Всхлипнула, попробовала пошевелиться – не получилось: тело было сковано, и каждое движение причиняло неимоверную боль.
Жива! На том свете боли нет…
От облегчения мгновенно ослабла, словно кисель расплылась по кровати, на которой лежала.
– Тихо, тихо, тихо, – мелодично запела рядом женщина. – Не шевелись, дорогая. Потерпи немного.
– Пить…
– А это завсегда пожалуйста. Держи, девочка.
Я приподняла веки и посмотрела сквозь ресницы. Ко мне наклонилась женщина в белом халате и поднесла к губам трубочку. Одно сосущее движение, и в рот хлынула восхитительная и такая вкусная вода. А вместе с ней по щекам потекли слезы.
– Андрей Иванович, – крикнула женщина, – наш найденыш пришел в себя.
Дверь в комнату тут же отворилась, и на пороге показался мужчина в голубом костюме.
– Очнулась? Вот и славно. Значит, кризис миновал.
– Где я?
– В больнице.
– Как тут оказалась?
– Тебя нашли работники виноградника.
– Сколько я здесь?
– Уже третьи сутки.
– Сколько? – я задрожала всем телом, даже зубы выбивали чечетку. – А что со мной?
– Давай сначала я задам парочку вопросов? Договорились?
Я кивнула, потому что еще не могла осознать ужас происходящего.
– Вот и славно. Назови свое имя, место жительства. Откуда ты и как оказалась на глухом берегу одна и без одежды?
– Случайно. Глупо вышло. Поссорилась с парнем, он уехал, я осталась. Что со мной?
– Что за парень? Кто-то может о тебе позаботиться? – врач игнорировал мои вопросы. – Родители или другие родственники?
– Что со мной? Если не скажете, я закричу!
И столько отчаяния было в моем голосе, что врач переглянулся с медсестрой и нехотя произнес:
– Милая, мне очень неприятно тебя огорчать, но дело серьезное.
– Правда? – мой голос сорвался на писк. – Я домой хочу. Пожалуйста… пожалуйста! Можно я позвоню маме?
Я попыталась сесть и со стоном упала на постель.
– Что ты, что ты! Тебе нельзя двигаться.
– Я хочу к маме! Пожалуйста! Мамочка, забери меня отсюда.
Я уже ничего не соображала, билась, рвалась в чужих руках и кричала, кричала, пока не почувствовала укол.
Второй раз очнулась вечером. Пошевелилась, дверь тут же распахнулась. Та же женщина влетела в палату.
– Дайте мне телефон, прошу, – тихо сказала я.
Она молча протянула мне мобильник. Я набрала номер родного дома и сказала: